Адмирал Империи – 33. Дмитрий Николаевич Коровников

рца.

       Дата: 13 апреля 2215 года.

      В то время как я по старой привычке таранил своим крейсером флагманский линкор Коннора Дэвиса в битве у Никополя-4, в столице на «Новой Москве» правящий император Константин Александрович доживал последние часы своей жизни…

      Для тех, кто не был посвящен в тайны дворцовой жизни, известие о тяжелейшем ранении императора стало настоящим громом среди ясного неба. Подданные до последнего момента пребывали в неведении относительно истинного положения дел, продолжая тешить себя иллюзиями о незыблемости власти и нерушимости порядка. Многие до сих пор отказывались верить в реальность происходящего, считая весь этот кошмар дурным сном или наваждением. Возможность ухода монарха, обладавшего, пусть и формально, но абсолютной властью, казалась немыслимым, абсурдным допущением.

      Константин Александрович, несмотря на свой уже весьма почтенный возраст, всегда поражал окружающих богатырским здоровьем. И вот теперь император, это воплощение государственной мощи и нерушимости, поверженный рукой подлого убийцы, находился на пороге небытия. Причем выстрел Зубова невольно экстраполировался на всю Империю, раскрывая ее уязвимость и неустойчивость, скрытые доселе за помпезным фасадом мнимого величия и идиллического благополучия.

      Усилия лучших специалистов-медиков, новейшая капсула, технологии и препараты не могли справиться с последствиями тяжелейшего ранения в голову Константина Александровича, лишь на время, продлевая ему жизнь, хотя жизнью нахождение в коме в регенерирующей капсуле назвать можно было с трудом.

      Медицинский блок Большого Императорского Дворца напоминал в эти дни настоящий улей, наполненный беспокойной суетой. Лучшие врачи и хирурги со всей Империи, собранные сюда по тревоге, буквально сбивались с ног, пытаясь хоть как-то стабилизировать стремительно ухудшающееся состояние императора. Непрерывно сменяя друг друга, они проводили у капсулы больного сутки напролет, ежечасно консультируясь с коллегами из столичных клиник и собратьями по медицинскому цеху с других планет.

      Работы всем им хватало с лихвой. Чего стоило одно только колдовство над новейшей регенерирующей капсулой, в которую поместили умирающего царя в надежде продлить его агонию. Этот чудо техники, стоивший казне немереных денег, был призван искусственно поддерживать жизненные функции Константина Александровича на необходимом минимуме. Однако даже самый современный медицинский агрегат оказался бессилен против тяжелейшего поражения мозга, полученного императором при покушении. В лучшем случае ее ресурсов хватало на то, чтобы замедлить процесс распада высших функций мозга и оттянуть неизбежный конец еще на несколько недель или даже месяцев.

      Прозрачный саркофаг из ударопрочного оргстекла, внутри которого бесчувственно покоилось истерзанное тело государя, занимал почти весь центральный медотсек. Сотни мерцающих индикаторов на приборных панелях отслеживали мельчайшие колебания пульса, давления и температуры пациента. При малейших отклонениях от нормы автоматические дозаторы молниеносно впрыскивали в кровь императора очередные порции стабилизирующих препаратов из арсенала новейшей фармакологии.

      Вот только все эти ухищрения, к сожалению, были тщетны. Даже невооруженным взглядом становилось понятно, что Константин Александрович обречен. Его мертвенно-бледное лицо, обрамленное спутанными седыми прядями, было неподвижно и безжизненно. Некогда могучая грудная клетка едва заметно вздымалась, с хрипом втягивая в себя порции стерильного воздуха. А под полуприкрытыми веками слабо шевелились мутные белки закатившихся глаз…

      В залах и коридорах Большого Императорского Дворца стало тихо и безлюдно, некая тревожность заполняла сейчас собой его пустые анфилады, отзываясь эхом в сердцах обитателей императорской резиденции, как и всей столицы. А еще был страх, страх перед неизвестностью, страх сказать лишнего, страх за свою жизнь.

      Атмосфера тревоги и уныния, казалось, пропитала собой все закоулки некогда шумного и оживленного дворца. Придворные, чиновники, сановники высоких рангов, еще вчера оживленно снующие по его лестницам и переходам, теперь предпочитали не высовываться без крайней нужды из своих апартаментов. Осторожные разговоры велись исключительно шепотом и с постоянной оглядкой.

      Словом, вместе с императором при смерти находилась, казалось, и сама Империя. Ее многочисленные звездные провинции, разбросанные на просторах космоса, лихорадило от дурных предчувствий и ожидания скорых перемен. Ведь теперь, когда железная хватка самодержца ослабла, наружу полезли все застарелые противоречия и конфликты, тлевшие до поры до времени.

      Дело в том, что монархия к сегодняшнему моменту, и прежде всего по вине Константина Александровича, по мнению многих, в том числе и высших сановников Империи, к сожалению, а для кого-то и к счастью, не обладала тем уровнем авторитета, с помощью которого можно было управлять ста тридцатью с лишним звездных систем нашего сектора контроля пространства. Времена, когда императора почитали, боялись и помнили его воинские заслуги, давно прошли.

      Царствование Константина Александровича, увы, нельзя