Миран. В его власти. Валерия Иванова

меня слышите? – почему-то шепотом говорю.

      Я касаюсь его плеча, как мне кажется, и моя ладонь становится влажной и липкой. Что это такое? Все мои инстинкты вопят о том, чтобы я бросила его здесь, забежала в квартиру и закрылась на все замки.

      Но я не могу этого сделать!

      На трясущихся ногах поднимаюсь выше на свой этаж, хоть бы Даня был дома. Открываю ключом дверь и слышу, как из комнаты брата доносится адская музыка. Дома. Я иду прямиком к нему.

      – Даня, открой! – кричу я.

      – Че надо? – слышу голос подростка.

      – Помоги мне.

      – Кира, отвали, я занят.

      – Выходи сейчас же! Живо!

      Слышу приглушенную ругань, а через пару секунд Данька выходит из комнаты.

      – Че пристала?

      – Возьми с собой телефон или фонарик, посветить надо, – говорю и бросаюсь прочь из квартиры.

      Я уже около человека, слышу шаги брата.

      – Если там опять какая-то живность, то я против!

      – Иди сюда! Включи фонарик.

      Брат включает фонарик, и я вижу мужчину перед собой. Я закрываю рот ладонью, потому что на нем нет живого места. Он избитый, весь в крови. Выглядит все очень-очень плохо.

      – Боже… – выдыхаю я.

      – Это кто? – напряженно спрашивает брат.

      – Я не… Не знаю. Ему нужна помощь.

      – Оставь его здесь, это не твоя проблема.

      – Я не могу его оставить. Помоги затащить его в квартиру.

      – Ты вообще с ума сошла? Это тебе не кошка и собака, которых ты нашла на мусорке. Это человек! И, судя по всему, он перешел кому-то дорогу. Хватит всех сирых и убогих домой таскать.

      – Когда я захочу услышать твое мнение, то обязательно спрошу, – говорю я. – А теперь помоги мне, – включаю старшую сестру.

      Брат знал, что со мной спорить бесполезно. Ему четырнадцать, адский возраст. Но ему приходится меня слушать.

      – Ладно, – огрызается он. – Но потом не говори, что я тебя не предупреждал!

      Не знаю как, но мы смогли затащить его в квартиру. Это было удивительно, потому что этот мужчина весит больше, чем мы оба с братом вместе взятые.

      Я была просто без сил, пыталась отдышаться. Трясущимися руками закрыла дверь и увидела, как брат идет обратно в комнату.

      – Ты куда? Помоги мне перенести его в комнату.

      – Нет. Уговор был: затащить в квартиру, что я и сделал. А что дальше – не мои проблемы.

      – Даня, не будь козлом! Человеку плохо, прояви хоть немного сострадания!

      – Видимо, все сострадание досталось тебе, сестра, – хмыкает подросток.

      – Даня!

      – Все, я помогу тебе, и на этом все. ВСЕ, поняла, Кира? – начал кричать он.

      Господи, дай мне сил не придушить его.

      – Поняла, – проговорила сквозь стиснутые зубы.

      В этот раз было еще сложнее. Мы кое-как затащили его на диван. Мужчина зашипел от боли. Сердце пропустило удар и сжалось от этого звука. Ему явно плохо.

      С минуту я просто смотрела на него, пыталась понять, что делать дальше? Что в таких случаях делают? Попытаться привести в сознание? Напоить? Приложить подорожник и надеяться на лучшее?

      – Помоги снять с него одежду, – прошу брата.

      Он смотрит на меня с раздражением, а потом закатывает глаза, уходит из квартиры, хлопая дверью. Громко. Чтобы все соседи услышали. Никакой от него помощи. Со смертью бабушки стало только хуже. Скоро я вообще перестану с ним справляться. С содроганием жду этого момента.

      Я бегу на кухню, мою руки, беру ведро с собой, чистые полотенца, спирт и ножницы. Возвращаюсь обратно, нависаю над мужчиной. Сначала я срезаю с него футболку, и от открывшегося вида меня начинает мутить. Мне нечем дышать. На нем нет живого места. Вся кожа в синяках и крови. Сплошное месиво. Боже…

      Я мочу полотенце и начинаю вытирать кровь. Сначала лицо. Стараюсь действовать аккуратно, но он все равно морщится от боли. Вскоре вода в ведре становится алой. Что же с ним произошло? За что можно так зверски избить человека и бросить умирать?

      Я снова и снова вытираю кровь, полощу полотенце, а такое чувство, что лучше не становится. Я вижу огромную рану на животе, промакиваю спиртом, если честно, я не знаю, что делать. И только сейчас до меня доходит, что мне нужно было надеть перчатки! Мало ли, чем он болен. Какая же я дура! Но уже поздно в любом случае. С этими дурными мыслями я продолжаю заботится о неизвестном мужчине. Перевязала раны на животе, груди и плече. Надеюсь, что кровь остановится. Немного замешкалась, когда дошла до пряжки ремня. Наверное, нужно стянуть с него и джинсы, чтобы осмотреть?..

      Берусь за пряжку и пытаюсь снять, борюсь с замком, но ничего не выходит. Как в фильмах и книгах у всех так быстро получается расстегнуть ремень? Я чуть снова не позвала Даню, но вспомнила, что он ушел. Как вовремя. А потом увидела какую-то кнопку, нажала на нее, и с щелчком ремень расстегнулся. Я вооружилась ножницами и срезала