Пятый факультет. Академия Сиятельных. Настя Любимка

вперед. Там Хейли и Велиар. Я нужен там, а не здесь, отброшенный волной неистового пламени. Ослепительно белый свет застиг врасплох, не давая не то, что произнести заклинание, призвав щит, я даже голову опустить не успел.

      Что я знал о боли? До этого момента – ничего. Казалось, что я состою из одной только боли, что каждая клеточка моего тела пропитана ею. Лишь она безраздельно правила балом и давала понять, что я все-таки жив. Я блуждал по лабиринтам утомленного сознания, не видя и не слыша ничего, и растворялся в волнах боли, что тугой пружиной выкручивала нутро. Я был потерян для всего и всех, я был кем-то и никем, и как ни пытался, не мог вынырнуть в реальность. Я умер? Нет же…не должен. Не могу.

      Хейли! Я должен идти к ней!

      – Тише! – усталый голос обрушился водопадом, став тем самым катализатором моего возвращения. – Ты почти сорвал голос.

      – Тише, Райан. Тише, моё солнышко. Все будет хорошо.

      Я жадно вслушивался в успокаивающие слова, стараясь поднять отяжелевшие веки, но так и не преуспел. Слышал шаги и где-то вдалеке шум прибоя.

      – Молодец, полежи тихонечко.

      – Мама?!

      – Я здесь, дорогой. Я здесь.

      У меня и секунды не было на то, чтобы подумать о том, каким образом я оказался у матери. Все моё существо рвалось к той единственной, что осталась без защиты. Я предпринял отчаянную попытку встать и…

      – Нет! – яростный крик королевы слился с невообразимой болью, которая оглушила меня и лишила сознания.

      Я не знаю сколько прошло времени прежде, чем я смог открыть глаза и, наконец, увидеть окружающее пространство. Несколько раз до этого я выплывал из омута боли и беспамятства, все также силясь подняться, но неизменно проигрывал, испытывая все новые грани мучительных судорог. А сейчас с некоторым удивлением обнаружил себя привязанным к кровати и дернулся, но был остановлен.

      – Пообещай мне, – мама заметила моё пробуждение, – пообещай мне, что ты не будешь пытаться встать, Райан!

      Я не мог дать такого обещания, но и спешить с подъемом тоже не стал. Что-то было не так, совсем не так.

      – Каждый раз, когда ты пытаешься это сделать, тебя будто рвут на части изнутри. Раны не успевают закрываться, ты делаешь лишь хуже, и я боюсь, что у меня не хватит сил на твою очередную агонию. Райан, я едва тебя вытащила! Услышь меня!

      – Развяжи, – прохрипел я и тут же поморщился – к горлу словно раскаленным клинком прикоснулись. – Я не буду уходить…сейчас.

      – Ты не привязан, – прошептала мама и нагнулась ко мне. – На тебе нет ничего, кроме простыни.

      – Но…

      – Я не знаю, что происходит, сынок, и что тебя сдерживает. – Печально призналась мама. – Я не знаю, потому что твое тело цело, но тебе что-то мешает, и я бы подумала на печать, от которой и идут твои страшные раны, да только у нее другой спектр действий…

      Я шокировано смотрел на изможденную мать, которая вглядывалась в мое лицо, будто желая найти в нем ответ. Что, если тот ритуал не призывал души Богов в наш мир, а превращал в мраморные камни?! Если я не привязан, и мой организм справился с той магической мощью, то почему тогда я не чувствую своего тела и не могу пошевелить даже пальцем?! Неужели я пошел по пути превращения в статую, как это произошло с Эльхором? Почему, если ритуал проводила Хейли?

      – Хочешь пить? – обтирая мой лоб мокрым полотенцем, спросила мама.

      – Да.

      – У меня не так много возможностей здесь, – королева вздохнула и отошла от кровати, – ты нашёл воистину неприступное место, хорошо хоть озаботился провизией на длительный срок.

      Я знал, что с ней сейчас происходит, и почему мама так много говорит. Это ее защитная реакция – пустая болтовня, чтобы передохнуть, чтобы сбросить тяжелый груз и расслабиться после перенапряжения. Я испугал ее не на шутку.

      – Райан, вздумаешь меня прятать снова, не забудь подумать о способе связи с союзниками, потому что… я не всесильна.

      И в этом признании – лишь на миг – прорвалось ее отчаяние и страх. Королева всегда умела контролировать эмоции. Она не позволяла ни мне, ни кому бы то ни было еще видеть то, что творилось у нее на душе. Нет, она не была чёрствой, мама считала, что нам ни к чему тревожиться за нее, полагая, что нам и так хватает забот.

      Матушка присела рядом со мной и приподняла мою голову, чтобы тут же напоить солоноватой водой.

      – Я так давно не практиковалась в отварах, сынок, ты возрождаешь во мне мага.

      Не ответил, жадно глотал целебную влагу.

      – Вот и молодец, – вздохнула она и вытерла мой рот. – У меня ощущение, что мы вернулись на много лет назад, когда ты был совсем крошечным.

      Кто бы мог подумать, что ее слова станут пророческими! Я не мог обходиться без посторонней помощи. Я видел, слышал, говорил, но не владел ни своим телом, ни волшебством. При этом мой резерв был полон. Я знал, что стихия огня все еще со мной, однако не был уверен, что проклятый дар Безымянного Бога является частью моей магии.

      Я не знаю, что было замешано в том отваре,