Костяной лабиринт. Джеймс Роллинс

сказал великан, поднимая руки. – Они обе настоящие.

      После этого он сжал пальцами одной руки другую.

      «Не кусать!»

      Шумно фыркнув, Баако недовольно заворчал.

      Повернувшись к великану, Мария улыбнулась:

      – Вы хорошо владеете азбукой глухонемых.

      Смущенный ее вниманием, Ковальски описал спираль двумя пальцами и поставил их на тыльную сторону ладони другой руки.

      «Разумеется».

      Однако на Баако великан произвел не слишком благоприятное впечатление. Категорически отказываясь подойти ближе, горилла тяжело опустилась на одну руку, ткнула в Джо пальцем и сделала красноречивый знак.

      «Ты мне не нравишься».

      Взглянув на обезьяну, Ковальски поморщился.

      «Взаимно, приятель!»

11 часов 48 минут

      Баако видит позу чужака, ощущает исходящий от его тела терпкий запах, читает у него на лице едва заметные знаки неприязни. Он чувствует, что не нравится этому человеку, и не понимает, в чем дело. Недоумение порождает обиду – и гнев.

      К нему подходит мама. Губы у нее сжаты, они готовы отчитать Баако. Она показывает знаками:

      «Он тоже хороший».

      Баако не знает, как объясняться, как возразить, и поэтому просто скрещивает руки на груди, отказываясь говорить.

      «Я не нравлюсь этому человеку, поэтому он мне тоже не нравится».

      К тому же мама похвалила этого человека за то, как тот разговаривает с помощью рук. Улыбнулась ему. Она должна радоваться только тому, как разговаривает Баако.

      А не этот человек.

      Мама твердо указывает на дверь в глубине помещения:

      – Баако, уходи к себе в комнату!

      Он ворчит, выражая голосом боль и обиду.

      Но мама снова указывает двумя пальцами на дверь в спальню.

      «Уходи!»

      Шумно вздохнув, Баако повинуется. Он направляется к двери, передвигаясь на всех четырех конечностях и сгорая от обиды. Прежде чем удалиться к себе, он оборачивается и бросает на чужака испепеляющий взгляд.

      «Это ты уходи!»

11 часов 49 минут

      – Он устал, – объяснила Мария, гадая, не слишком ли строго обошлась со своим подопечным. Однако иногда приходится проявлять твердость.

      – Не волнуйтесь, – усмехнулся Монк, – Ковальски и на людей нередко производит такое же впечатление. Требуется время, чтобы к нему привыкнуть.

      Его напарник нахмурился, но возражать не стал.

      Смутившись, Крэндолл попыталась успокоить великана:

      – Ночью Баако плохо спал. Ему снились кошмары, связанные с Леной.

      – Вот как? – насторожилась Эми.

      Услышав у нее в голосе профессиональный интерес, Мария поспешила его развеять:

      – Это было просто случайное совпадение.

      Она отвела взгляд, не желая рассказывать про то, как сама проснулась от такой же тревоги за сестру.

      – Кстати, раз уж речь зашла о Лене, – вмешался Монк, – чем занималась ваша сестра в