Грешить бесстыдно, непробудно…. Эдуард Снежин

ph>

      Ключ застрял и не поддавался в замочной скважине. За спиной послышался такой же лязг металла. Обернулся – дверь напротив открывала блондинка с точёным профилем лица и аппетитно выпирающей задницей из тесных для неё джинсов.

      – Трахнуть бы её! – заныло в штанах.

      Блондинка, открыв дверь, оглянулась, под притяжением моего желания, в расширенных блестящих глазах застыло смятение.

      Два часа дня. Ещё в четыре утра, разогнав дома пьяную компанию провожающих меня в отпуск, в последний раз всадил Диле прямо на кресле, но не кончил, спешил на автобус к самолёту, доставившему меня в Симферополь.

      Всю дорогу эрегированный орган пытался томительно прорваться сквозь ткань джинсов и не дал мне выспаться в трёхчасовом перелёте.

      – Так, сосед по комнате из прежнего заезда уже смотался, пока я один в этом уютном номере с видом на море и свежим запахом от недавней уборки.

      Плюхнулся на широкую кровать, с намерением отоспаться, но томление в штанах переросло в непереносимое напряжение.

      – Отчего блестели у неё глаза? Как я сразу не догадался – сегодня же праздник, Первомай, наверняка выпила за обедом с соседями по столу!

      Я вскочил, извлёк из саквояжа одну из трёх прихваченных бутылок коньяка и постучался в номер напротив.

      Она открыла с задержкой. Передо мной стояло благоухающее, явно духами с феромонами, роскошное чудо в вечернем фиолетовом платье.

      – Переоделась куда-то, мог бы не успеть, – подумал я.

      – Извините, вот с дорогой не успел встретить праздник, а здесь пока никого не знаю, – начал я натиск.

      – Но я… – покосилась она на коньяк.

      – Хорошо, только давайте к Вам – Вы же сосед?

      За столом, она села на кровать напротив, рассмотрел её получше. Постарше, чем я думал, лет тридцать пять, но… какие круглые коленки и впечатляющие ляжки, выступающие из-под ажурных зубчиков трикотажного платья.

      Болезненно задубенел член, измождённый от долгого противостояния.

      – Великолепный коньяк! – произнесла блондинка, без колебаний опрокинув полстакана «Греми».

      Коньячный аромат, разлившийся в воздухе комнаты, явился последней каплей к будоражившему запаху феромонов, переполнившей и взорвавшей моё самообладание.

      Я бросился на колени перед объектом живой плоти, способной удовлетворить распалённую физиологию, откинул платье и жадно прильнул губами к вожделенному месту сквозь полупрозрачные колготки в мелкую сеточку.

      Она отшатнулась и вскрикнула.

      Однако решительный рубеж был уже перейден без прелюдии, она не сопротивлялась в шоке оцепенения.

      Когда я попытался, довольно грубо, зацепить пятернёй колготки, блондинка прошептала:

      – Я сама, – и медленно, как бы о чём-то размышляя, скинула туфли, скрутила колготки донизу и стащила их за носочки, мелькнув плотными икрами перед моими глазами.

      Неожиданный стриптиз распалил меня до изнеможения.

      – Никакие феромоны не устоят перед запахом твоей плоти, – прошептал я, лихорадочно приспуская джинсы и, как был на коленях, взялся обеими руками за её затрепетавшую задницу и насадил с размаху розовое устье на перевозбуждённый кол.

      – А ты вовремя успел, – усмехнулась она чуть позже с коньяком в руках, – закрой дверь на ключ.

      Я исполнил указание. Только, только. Снаружи послышался стук в её дверь. Потом в тишине раздался толчок в мою дверь, охотник шёл по запаху феромонов.

      Мы молчали.

      Через пару минут послышались удаляющиеся шаги.

      – Кто он?

      – Мой профсоюзный босс. Мы прилетели из Москвы вчера, путёвку для меня сделал он.

      – Значит, духи были для него?

      – Что поделаешь, решение было принято раньше, он домогался меня полгода.

      – Я Дмитрий, а ты?

      – Людмила. Наконец-то, познакомились, – опять усмехнулась она.

      – Ну, извини, был слишком озабочен.

      – Как будто я сразу не поняла – пошла дура.

      – Почему дура? Потому и пошла, что поняла.

      – Да у вас мужиков всё просто.

      – Жалеешь?

      – Нет. Я тоже знаю взрывную страсть с первого раза, – выпила блондинка жидкость и поставила стакан на стол.

      – Да уж, нет ничего прекрасней, чем исследовать новое тело, – прорычал я, взбодрённый её знанием и, плотно обхватив ладонями упругую задницу, перевернул москвичку в позу известного речного обитателя.

      – Ах! – только и вскрикнула она, когда я засадил ей под ягодицы по самые яйца.

      Объявили «Бал знакомств».

      Мы со Славкой прихорашивались, потягивая коньяк мелкими порциями, с соседом за стенкой, мы быстро сблизились.

      Ему тридцать пять,