Сводные. Стану первым. Екатерина Аверина

из расстёгнутой белой блузки на меня смотрят зачётные сиськи в чёрном кружеве.

      Ну… Ладно, подгон засчитан.

      «Это приглашение?» – пишу в ответ.

      «А ты как думаешь? Я соскучилась»

      «Муж в командировке?» – ржу я, снова поднимая ленту и увеличивая фотку. Посмотреть и возбудиться реально есть на что. Хорошая, упругая двоечка с аккуратным загаром из солярия, без перегибов.

      «Давно тебя парит мой муж?»

      «Никогда! Но если не уехал, я тебя не трахаю» – отвечаю секретарше нашего ректора.

      «Какой ты… принципиальный»

      «Знаешь, это всё равно что спать с вами обоими в одной кровати. Извини, твой муж меня точно не возбуждает. Как свалит, зови. Фоточку себе оставлю. Подрочу» – отписываюсь и выхожу из машины.

      «Козёл!» – и улыбающийся смайлик в конце. В одном сообщении вся женская логика.

      Засовываю мобильник в задний карман джинсов, забираю с панели сигареты, сразу вытягиваю одну из пачки, прикуриваю.

      Мороз пробирается под тонкую рубашку, под ботинками скрипит укатанный снег. Запахиваю куртку, выпускаю из лёгких густое облако дыма с паром и двигаю через плац к своим.

      Друзья дымят на крыльце. Традиция у нас ещё с первого курса. Встречаемся утром тут. Жму всем руки. Беркут зевает, уткнувшись в макушку своей Лизы. Назар с Улькой обнимаются. Она стучит зубами, а он кутает её в свою куртку. Женатики наши тискаются, не надоели ещё друг другу. А мне и так зашибись. Я слишком люблю свободу, чтобы приносить её в жертву отношениям. Но конкретно сейчас я бы об кого-нибудь тоже с удовольствием погрелся. Яйца сжались от холода, поцеловать их надо и погладить.

      Может, всё же сгонять в секретариат?

      Но представляю, как она с мужем ночью, а утром ко мне. Фу! Передёргивает. Вот в обратку, после меня, ради бога. А так…

      Идём с парнями на лекции. У меня мобильник звонит. Да что ж такое? Всем с утра приспичило пообщаться?

      Фотка отца на экране не к добру.

      – Привет, – притормаживаю у входа в аудиторию.

      – Ваня, доброе утро. Ты в университете, надеюсь? – строго интересуется родитель.

      – Опаздываю, пап. Излагай главную мысль, – тороплю его.

      – После занятий заскочи к нам домой, – просит он. – Разговор есть.

      – Тема? – прислонившись к стене, упираюсь в неё затылком и свободной рукой поправляю упавшую на лоб чёлку.

      – Скажем так. Сюрприз, – уходит от прямого ответа.

      – Я люблю устраивать сюрпризы, а получать их терпеть не могу. Рассказывай сейчас, – требую я.

      – Не могу, – смеётся отец. – Меня очень просили не говорить. Так что мы тебя ждём. Да и мама соскучилась. Ты давно не заглядывал.

      – Так сессия скоро, – съезжаю я.

      – Рад, что ты помнишь об этом. Ну всё, сын, ждём.

      – Угу, – сбрасываю звонок и недовольно запихиваю телефон в карман.

      Вхожу в аудиторию. Она большая, с длинными столами, расположенными лесенкой. Беркут, Миха, Назар забрались на самый верх. Поднимаюсь к ним и достаю планшет. Это девочки у нас любят тетрадки, ручки всякие. А я не вижу смысла таскать с собой столько лишнего.

      – Вань, на каток пойдём? – спрашивает Миша.

      – Не, у меня сегодня внезапно своя программа, – вздыхаю я. – Если успею, присоединюсь.

      А вечер мог бы быть таким приятным. Походу так и придётся пользоваться фоткой от секретарши, если дома мне не устроят анальный без вазелина. Вроде не косячил жёстко в последнее время, да и отец в нормальном настроении, но под ложечкой сосёт от предчувствия неприятностей.

      Гоню от себя эти мысли. В перерыв между парами на первом этаже беру себе кофе и клею симпатичную первокурсницу. Просто так, ради развлечения, потому что формат не мой.

      «Ванечка, не забудь, пожалуйста, мы тебя ждём» – к концу занятий приходит напоминание от матери, и предчувствие грядущих неприятностей усиливается. Особенно после «Ванечки».

      Прощаюсь с друзьями, надеясь, что я всё же успею вырваться и поржать с ними на катке. Забираюсь в тачку, грею движок и стартую в сторону родительского дома.

      Почти без пробок проношусь через город и въезжаю в заснеженный двор.

      Машины отца не видно. Ставлю свою Бэху так, чтобы не мешалась на выезде. Поёжившись от холода, кутаюсь в расстёгнутую куртку и иду к вычищенному от снега крыльцу.

      Закуриваю, встав под козырёк.

      – Опять с сигаретой, – раздаётся у меня за спиной.

      Выдыхаю дым в сторону, чтобы не попадал на мать. Вообще, она мачеха, но я никогда этого не ощущал. Она меня лет с пяти растит как своего. Отец рассказывал, что я быстро стал называть её мамой.

      – Как в университете дела? – спрашивает она, кутаясь в тёплый вязаный кардиган.

      – Не стой здесь, замёрзнешь. Я сейчас докурю и зайду, – затягиваюсь и снова выпускаю дым в сторону.

      – Вредно это, Ваня.