Осколки правды. Анастасия Пименова

тый вдох, а назойливый писк стал слышен более отчетливо. Знакомый звук.

      Глаза получилось приоткрыть лишь с четвертого раза, и на несколько мгновений меня ослепил яркий свет, отчего глаза заболели.

      Теперь я вижу белую больничную палату, а в том, что это она, нет никаких сомнений.

      Игла воткнута мне в руку, которой я ещё не могу пошевелить. На другой руке виден браслет и ещё на ней наручники, которыми я прикована к койке. Не вижу, но чувствую, что живот перемотан.

      Опустив взгляд, понимаю, что сейчас здесь совершенно одна. Прямо напротив – зеркало, в котором могу разглядеть собственное отражение. Лицо бледное, под глазами залегли синяки, губы сухие. Только сейчас понимаю, что меня мучает жажда. Уверена, что за зеркалом находятся люди.

      Не хочу принимать это, но я догадываюсь, где именно сейчас нахожусь.

      Пульс из-за мыслей начинает ускоряться, об этом свидетельствуют приборы, стоящие рядом, где он повышается от отметки шестидесяти семи ударов до восьмидесяти девяти ударов в минуту.

      Дверь, на которую я не сразу обратила внимание, открылась, и в проходе появилась незнакомая женщина, а… следом за ней доктор Райт.

      Я попыталась пошевелить рукой, но не вышло.

      – Сара, рад снова встретиться с тобой, – улыбнулся мужчина так, что у меня всё внутри замерло, понимая, что ничего хорошего дальше не последует. – Твоему организму ещё нужно минимум два дня на восстановление. Ты нужна нам полностью здоровой, – доктор сделал небольшую паузу, – для начала. Поэтому Бэт введет тебе то, отчего ты уснешь, чтобы меньше нервничать.

      Женщина стала набирать в шприц неизвестную жидкость, вероятно, сильное снотворное.

      Вновь попыталась пошевелиться, но опять же не вышло.

      Видимо, мужчина понял мои намерения, потому что тихо сказал:

      – Не стоит, Сара. У тебя даже пальцем руки не получится дернуть, потому что в твоем организме сейчас определенное лекарство, – доктор Райт прикоснулся своей рукой к моим волосам и улыбнулся вновь, на этот раз получился оскал, – я же говорил тебе, что ты станешь особенной. Коли.

      Боль от того, как очередная игла вошла мне под кожу, я отчетливо ощутила.

      – Поспи, Сара, а когда придешь в себя, то… всё узнаешь. То, какое будущее тебе… уго… – его слова стали медленными и тягучими, как мёд, а сам доктор Норвуд Райт начал шататься перед глазами.

      Он продолжил говорить что-то ещё, но я уже перестала понимать смысл этих странных слов и просто отключилась в очередной раз.

      ***

      Я сделала резкий вдох, словно до этого не дышала, и разомкнула глаза, отчетливо ощущая свое тело. Приподнявшись, поняла, что уже нахожусь не в медицинском отсеке, а… Где?

      Пришлось осмотреться и приложить руку к груди, где колотится сердце.

      Прозрачные стены и одна единственная дверь с замком, который так просто не открыть. Кровать, на которой я лежала, кажется мне непривычно мягкой и идеально белой, как и костюм на мне, состоящий из рубашки и брюк. Тапки, стоящие рядом с кроватью тоже до тошноты белые. Есть ещё умывальник и унитаз. Думаю, не стоит упоминать их цвет. Кто-то явно переборщил с цветовой гаммой здесь.

      Единственное, что бросается в глаза – камера, которая записывает всё, что здесь происходит и мигает красным цветом.

      Боковым зрением уловила движение сбоку и только сейчас поняла, что до меня пытаются дозваться. Уши заложило, поэтому звуки кажутся приглушенными.

      За одной из прозрачных стен оказался Кристиан, который одет почти в такую же одежду, как и я. Мужчина стоит напротив стены, которая разделяет нас с ним и уже некоторое время продолжает что-то говорить.

      Я хмурюсь, потому что все ещё не могу понять, и приоткрываю рот, а уши наоборот закрываю, таким образом стараюсь пробить заложенность. Не с первого раза, но получается.

      – … Сара, ты как? – слышу окончание его вопроса.

      Только сейчас окончательно принимаю положение сидя и ещё раз смотрю на всё.

      Кристиан выглядит неплохо, ранений никаких не видно, лишь появилась щетина, словно он неделю не брился.

      Мы находимся в прозрачных камерах, за его камерой есть ещё… минимум пять таких же. А за моей три, которые все пустуют. Лишь по соседству с Кристианом находится неизвестная девушка.

      Мы попали в плен правительства…

      – Сара?

      Я всё ещё никак не реагирую, анализируя последние произошедшие события.

      Как им удалось перехватить нас? Что с Одри? Картеру удалось уйти с остальными? Они… живы?

      Сжимая кулаки, я поднимаюсь с кровати, чувствуя в глубинах души всю ту злость, которая скопилась за это время.

      Поднимаю взгляд, смотря прямо в камеру и зная, что они наблюдают.

      Мне хочется уничтожить это место и всех тех людей, которые к этому причастны. Но на мне этот чертов браслет, я заперта и без оружия, поэтому могу лишь испепелять взглядом камеру и тех, кто находится по ту сторону.

      – … Сара! –