Скриптоносец. Книга первая. Бес – Лукавый. Алекс Нагорный

Сдался мне этот эпичненький прыжок с Чёртова Мостка – чего и кому доказал, спрашивается? – продолжил я стенания с упрёком на судьбу, пребывая в духе всепоглощающего упадка настроения.

      – А всё Витя… Зараза. М-м-лин. Со своим – слабо, да слабо… Это в полночь-то, повернувшись двенадцать раз перекинуться через перила. Ещё и задом наперёд… Бл… Мать её, тьфу! – я выругался и сплюнул.

      – Всё логично. Ведь, по преданиям-то тем, берущих начало со старо-бородатых времён – этот Чёртов Мосток звали Калиновым… – зловещим шёпотом припомнил я древние россказни про мост с которого сиганул, и поёжился. – Б-рр…

      А что? Бормотать и ворчать – это вполне адекватная и предсказуемая реакция нормального человека на внезапные изменения привычного окружения. Как в моём конкретном случае, когда был с друзьями у речушки с антикварным мостиком и ба-а-у! Вот я сижу на незнакомой скамеечке, и в незнакомом же парке… М-мм…

      – Молодой человек? – строгий мужской голос вернул мою запрокинутую голову, занятую пессимистическим мыслительным процессом, в нормальное вертикальное положение. – Объясните причину нарушения комендантского часа! – тот же голос из темноты обозначил мне суть своего обращения.

      – Э-эм… – протянул я, совершенно не представляя, как реагировать.

      Наверняка я заимел глупый вид. Собственно, оно и понятно, я же и в ус не дую о каком-то там комендантском часе, введённом в моём родном городе.

      Пока я боролся со ступором, без особого успеха в сим деле, хозяин строгого голоса появился из тени.

      Естественно, я занялся его изучением. Кстати, совсем не единственного из персон, представших передо мной в этом ночном парке. Или сейчас чересчур поздний вечер – не суть.

      Результат первого визуального знакомства с ночными визитёрами представился мне шифером, начавшем слетать с моего охреневающего чердака. Это образное сравнение реакции мозга, как наиболее близкое по сути.

      А как прикажете мне реагировать на явно военных людей, одетых в незнакомую форму? Даже не в форму, а во что-то из разряда историко-футуристического бреда сумасшедших фантастов, наделённых больным воображением!

      Вдаваться в подробное изучение совсем мелких деталек внешнего вида хмурых вояк нет смысла, но самое основное я подметил и отметил.

      Итак, штаны и обувь – это галифе с сапогами, укомплектованными блестящими шпорами. На широкоплечих торсах я вижу мундирные пиджаки бардового цвета, тюнингованные двумя рядами серебристых пуговиц. Воротники стоечкой. На головах красуются широкополые шляпы с перьями и бантами, или подобием бантов завязанных из суровых верёвок, какие бывают у шерифов в боевиках.

      Оружие? Х-мм, пока не наблюдается, но оно однозначно имеется, если следовать логике. Ведь передо мной явно какая-то военизированная группа…

      – Чего молчите, молодой человек? – у старшего иссякло терпение в ожидании моих ответных реплик.

      В принципе, я действительно довольно долго отмалчиваюсь. Посему нет предпосылок к взаимным упрёкам патрульному. Он же патрульный, как не крути. И его упоминание о комендантском часе – это опять же гирька на чашу весов к версии о патрульных.

      – Дык, я это, ну-у… – промямлил я невнятный набор из слов и развёл руками, продолжая сидеть на лавочке.

      – Встаньте, молодой человек, – он сопроводил своё обращение соответствующим жестом. – Предъявите к осмотру Единую Метку Великого Эфира! – требовательно договорил дядька и приблизился на пару шагов.

      Ну, а я впал в конкретное замешательство, гадая о чём сейчас идёт речь, и имея лишь сплошной хаос в башке!

      Какая нахрен метка и где её брать? Какой ещё, к чертям собачьим, Великий Эфир?

      Тем не менее я поднялся, исполняя требование дядьки, и имея в уме только одну мысль. А именно – я конкретно встрял! И никаких вариантов ответных действий у меня нет, как и членораздельных, внятных объяснений.

      Посему, мне остаётся только одно – стоять, моргать с глупым видом и гадать о финальном исходе общения.

      К старшему подошёл патрульный помладше и что-то прошептал на ухо своему командиру, при этом не брезгуя периодически бросать на меня косые взгляды. Ну, а я предсказуемо насторожился, небезосновательно опасаясь какой-нибудь откровенной бяки в отношении себя.

      – Извините меня, молодой человек, – старшой подобрался и расправил несуществующие складки одежды. – Я искренне сожалею, что не представился, – зазвучали слова в более дружелюбной, даже в снисходительной манере.

      – Да ничего, – пожал я плечами, пока не понимая причины перемен в отношении себя. – Служба…

      – Я рад, что Вы правильно меня понимаете, – продолжил старший непонятного патруля. – Вечерние сумерки всему виной, – добавил он в оправдание.

      – Бывает, – вклинил я ещё одну ничего не означающую реплику с пониманием в контексте.

      А может его любезность – это начало конкретного наезда военных? А кто его знает, какая ответственность наступает в случаях нарушения комендантского часа?

      И вообще, то