Папа едет на море. Валентина Филиппенко

тей в нашем доме не было целый год!

      Обычно, едва услышав о море, я достаю из-под кровати свой чемодан. Складываю туда секреты, которые нельзя положить в большой чемодан родителей: коробку для ракушек, маленький фотоаппарат, дневник. И еще специальное морское кольцо с большим камнем – им я любуюсь под водой, когда плаваю. Мне кажется, оно привлекает хорошую погоду.

      И вот в нашем доме начался щекотный и жужжащий процесс. С антресолей, словно лавины с гор, спускались чемоданы. Папа нырял в кладовку то за ластами, то за маской. А мама взяла «Курортную газету» и стала искать подходящее место для отдыха.

      Пансионат для композитора

      Всю следующую неделю по вечерам и в обеденный перерыв мама не выпускала из рук телефон. В «Курортной газете» очень много объявлений о квартирах, отелях, пансионатах, санаториях и домиках у моря.

      УЮТНЫЙ ШАТЕР У МОРЯ С ПЛОЩАДКОЙ ДЛЯ КОСТРА

      ДВУХКОМНАТНАЯ КВАРТИРА С ВИДОМ НА ДОРОГУ К ПЛЯЖУ

      ПАНСИОН У ТЕТИ ВИОЛЕТТЫ ДОМА: ГОРЯЧАЯ ВОДА, ДОМАШНИЕ КОТЛЕТЫ, ПЛЕТЕНЫЕ КОВРИКИ

      САНАТОРИЙ «СКАЗКА»: ТЕННИСНЫЙ КОРТ, ЛЕТНЯЯ ШКОЛА И СОБСТВЕННЫЙ ПЛЯЖ

      ОТЕЛЬ «МАРИЯ» С РЕСТОРАНОМ. В МЕНЮ ВСЕГДА СВЕЖАЯ РЫБА!

      ПАНСИОНАТ «ГАГРЫ» В ГАГРАХ

      ГОСТЕВОЙ ДОМ «АНАТОЛИЙ»: ПАРКОВКА ДЛЯ АВТОМОБИЛЯ И ПЛАВАТЕЛЬНОГО МАТРАСА ПРИ БРОНИРОВАНИИ ОТ 10 ДНЕЙ

      ГОСТИНИЦА «ЛЕТО»: ТРЕХРАЗОВОЕ ПИТАНИЕ И НАДУВНОЙ БАССЕЙН

      Мама с папой подходили к планированию отпуска очень серьезно. Кроме расстояния до пляжа, чистоты, хорошей еды и красивой территории, их интересовало еще и фортепиано. Или пианино. Или фортепиано и пианино. В актовом зале, холле, музыкальной комнате. В крайнем случае – в соседнем отеле. Или у местных музыкантов. Папе был нужен инструмент, чтобы не прерывать работу даже в отпуске.

      «Курортная газета» согласно кивала и задумчиво морщила строчки.

      Мама, закинув ногу на ногу, звонила по объявлениям, обведенным карандашом. Вид у нее был очень деловой. Как будто ей отвечали не администраторы пансионата «Мечта» или дома отдыха «Камелия», а капитаны секретной подводной лодки.

      – Алло, это подлодка?

      – Бульк-бульк… Да! Капитан первого ранга Субмаринин слушает!

      – Это Алла Михайловна. У вас на подлодке есть фортепиано?

      – Бульк-бульк… У нас имеются тромбон, треугольник и барабан. Подойдет?

      – Нет… Может быть, на соседнем авианосце найдется пианино?

      – Бульк-бульк, Алла Михайловна! Выясним. Перезвоните нам завтра. Кладу трубку, уходим на дно.

      Карандаш стучал по бумаге, как барабанная палочка. Мама делала в газете пометки: «перезвонить на следующий день», «старый рояль (расстроенный)», «ради папы привезут инструмент из дома».

      Пару раз маме предложили взять пианино с собой. В одном санатории обещали открыть заброшенный корпус и стереть пыль со старого клавесина. Многие отвечали, что есть детское игрушечное фортепиано, что дочка бросила музыкальную школу и что могут достать аккордеон.

      «Я буду сочинять музыку для хора “Волна” в сопровождении барабана, сломанной гитары и жестяного таза!» – смеялся папа и звонко стучал ложкой по кастрюле. Мама делала глубокий вдох и снова крутила прозрачный диск, хватающий ее за пальцы. «Алло! Это отель “Прибрежная чайка”? А есть ли в вашем актовом зале рояль?»

      «Морской»

      В прихожей на тумбочке с обувью стояла особенная вазочка. В нее складывали то, что не должно потеряться. Маленький фонарик на случай, если отключат свет. Швейцарский нож, чтобы открывать все, что закрылось. Тюбик суперклея – вы наверняка вспомните пару случаев, когда он вам пригодился. Ключик от почтового ящика.

      Проверять почту – это моя обязанность, еще с прошлого года. По средам и пятницам я открывала скрипучую дверцу. И представляла себя то сотрудницей банка, то секретарем консерватории, то генеральским адъютантом, который принимает корреспонденцию и несет в кабинет стопку важных конвертов и папок. В ящике могло появиться что угодно. Газеты и открытка «известному композитору» из Тулы. Мамин глянцевый журнал, сияющий улыбками актрис и фотомоделей. Пара сонных пухлых конвертов. Или уведомление о посылке, которую собрали для всех нас где-то далеко.

      И вот вчера за металлической дверцей с номером 52 оказалось письмо. Белый уголок торчал из прорези, и я легко вытянула его двумя пальцами. Даже не пришлось бежать наверх за ключом. Конверт, весь в марках и печатях, был толстым. В него будто положили сразу несколько открыток. Важные округлые буквы гласили: «От И. А. Плёнкина».

      Вообще, письма нам приходили довольно часто, особенно после папиных гастролей или выступлений на радио и телевидении. Но они были обычными. А от этого письма веяло приключением.

      Дома папа вскрыл