Выйду ночью в поле с конем. Александр Шаганов

йнему, вольному.

      Дай-ка я разок посмотрю,

      Где рождает поле зарю.

      Ай – брусничный свет, алый да рассвет,

      Али есть то место, али его нет?

      Полюшко мое, родники,

      Дальних деревень огоньки,

      Золотая рожь да кудрявый лен —

      Я влюблен в тебя, Россия, влюблен.

      Будет добрым год-хлебород.

      Было всяко, всяко пройдет.

      Пой, златая рожь, пой, кудрявый лен,

      Пой о том, как я в Россию влюблен!

      Владимирская Русь

      Деревянные церкви Руси,

      Перекошены древние стены.

      Подойди и о многом спроси, —

      В этих срубах есть сердце и вены.

      Заколочено накрест окно,

      Молчаливо, убого убранство.

      Но зато старым стенам дано

      Мерить душу с великим пространством.

      Левитан оставался один,

      Если кисть замирала в застое.

      И тогда среди просто картин

      Вдруг рождалось «Над Вечным покоем».

      На холсте небольшая деталь —

      С позабытой церквушки на круче

      Открывается вечная даль!

      Верить хочется – это не случай.

      Старорусский народный обряд —

      Неподкупная гордость и сила.

      Век за веком теснятся подряд,

      Нас Россия о многом простила.

      Деревянные церкви Руси,

      Перекошены древние стены.

      Подойди и о многом спроси, —

      В этих срубах есть сердце и вены.

      «Тянет к людям простым…»

      Тянет к людям простым,

      Чистым, теплым, святым.

      Неприметным на вид,

      Что живут без обид.

      Ро́стят малых детей,

      Ждут хороших вестей,

      Праздник любят, уют —

      Верно, в общем, живут.

      Встанут раньше зари —

      Спят еще фонари,

      Непогодам назло

      Улыбнутся светло.

      Чай из блюдца попьют,

      Деток в школу сведут.

      День недели длинней —

      Нет людей тех сильней.

      Тянет к людям простым

      О себе рассказать,

      Тянет к людям простым,

      Чтоб хоть что-то понять!

      Если дождичек – дождь,

      А снежочек, так снег.

      Тянет к мудрости рощ

      И неспешности рек.

      «Я в себе пока не разобрался…»

      Я в себе пока не разобрался,

      Оттого, наверно, вольно жить.

      Где не надо – я перестарался,

      С кем не надо – я спешил дружить.

      Удаль часто поджидает усталь…

      Усталь – это больше, чем устал.

      Еду в Суздаль, колокольный Суздаль,

      Чтоб прислушаться к его устам.

      Важно крепко помнить в жизни место,

      Где восходит из глубин твой род,

      Ведь земля – не булочное тесто,

      А толпа – далеко не народ.

      На владимирских лихих просторах

      Деревенька есть посредь ветров,

      Только город и военный порох

      Пощадили в ней лишь семь дворов.

      Здесь, в Пигасово, мой дед родился,

      Строил школу бревна к бревнам вгладь.

      Где в войну отец не доучился,

      Где других детей учила мать.

      В дальний лес, окутанный восходом,

      С братом я ходил чернику брать.

      Перед нашим ягодным походом

      Бабушка твердила: «Потерять

      Очень можно тама-де друг дружку,

      Я в газету заверну вам хлеб,

      Дам бидон для Юры, Саше – кружку».

      И крестила с Юркой нас вослед.

      Вечером бездушный телевизор

      Заменял с лихвой роскошный чай!

      Я теплом его с тех пор пронизан,

      Даже если холод и печаль.

      В памяти безудержного детства —

      Поле за гумном, где цвел овес,

      Дальше – лес, а там уж по соседству

      Суздаль. От деревни – десять верст.

      «Окончен дождь, надеты кеды…»

      Окончен дождь, надеты кеды,

      Накинут