Целительная мудрость сновидений. Ведение дневника и толкование снов на пути к себе. Кэтлин Вебстер О`Мейли

трове Ангилья (это британская территория в Карибском море), в маленькой рыбацкой деревушке под названием Айленд-Харбор. Моя бабушка была маленькой женщиной с огромной силой духа. Когда она тебя обнимала, это было от всей души. Когда она окидывала тебя взглядом, казалось, что этот взгляд проникает в само твоё естество, прикасаясь к твоей душе. Хотя у неё был спокойный нрав, все знали, что ни при каких обстоятельствах ей нельзя перечить, так как её острый язык был не менее известен, чем её лучезарная улыбка.

      От восхода солнца до позднего вечера бабушка проводила дни, готовя, сажая или собирая урожай и ухаживая за своими курами, свиньями, козами и овцами, в то время как мой дедушка, моряк и рыбак, уходил в море. Она знала землю. Она понимала её циклы и ритмы. Она каким-то образом знала о пользе каждого растения, росшего вокруг, в то время как меня больше занимали ящерицы и жуки, в том числе гусеницы, которых я находила в её ведре с чищеной кукурузой.

      Даже после того, как было решено, что я снова буду жить с мамой на острове Сент-Томас, я по-прежнему проводила каждое лето с бабушкой и дедушкой. Даже несмотря на отсутствие электричества и всяческих удобств, мои лучшие детские воспоминания были связаны с их домом… и, как говорила моя бабушка, с валянием дурака на острове. Моя бабушка всегда прислушивалась к моим ночным снам и обычно рассказывала мне, что они означают. Но иногда вместо этого она спрашивала: «Дитя, ты не забыла помолиться прошлой ночью?» А иногда отвечала просто коротким «хм». При этом её губы были плотно сжаты, как бы показывая, что когда-нибудь я пойму, что она знала значение того сна, но я ещё не была готова его услышать. Когда я начала свой путь в материнство, бабушкино толкование рыбки подтвердилось. При помощи снов о рыбке моя внутренняя мудрость каждый раз сообщала мне, что внутри меня зарождается новая жизнь.

      Я пережила девять беременностей, в том числе трое внезапных преждевременных родов. Также у нас были две неудачные попытки гестационной суррогатной беременности. Наша единственная выжившая дочка была от второй беременности. За несколько недель до того, как эта беременность подтвердилась, мне приснилась рыба, плавающая в небе. Благодаря этому сну я точно знала, когда зачала, по крайней мере так мне казалось. В тот день, когда у меня появились признаки преждевременных родов, УЗИ показало 28 недель беременности, а не 34, как получалось по моим расчётам. Всё это время за моей беременностью наблюдала акушерка. За исключением небольших кровянистых выделений примерно на восьмой неделе, эта беременность протекала без осложнений, поэтому ультразвуковых исследований на ранних сроках не проводилось.

      В то утро, когда у меня начались роды, моя акушерка Сью объяснила, что для безопасных родов дома срок ещё слишком мал. Она поехала в больницу вместе со мной и моим мужем. Там мне сделали инъекцию стероидов, чтобы ускорить развитие лёгких у ребёнка, и вкололи лекарство для остановки схваток. Затем провели второе ультразвуковое исследование, и результаты оказались теми же. «Беременность не более 28 недель», – настаивали мои врачи. Я без конца задавалась одним вопросом. Как же я могла так ошибиться? Врачи объяснили мне, что, несмотря на все их усилия, им не удаётся остановить роды. Моим единственным вариантом было экстренное кесарево сечение, и поэтому моя крошечная, но здоровая девочка появилась на свет тем же вечером в 22:38. В результате оказалось, что ей 34 недели, её рост 46 сантиметров и вес 2 килограмма 12 граммов. Всего через 10 дней в отделении интенсивной терапии для новорождённых нас с ней отпустили домой. Именно тогда я начала уделять ещё более пристальное внимание своим снам, поскольку именно мой сон открыл мне правду о появлении моей дочери в утробе и в этом мире.

      Излишне говорить, что моя заветная мечта о родах в воду в собственном доме так и осталась лишь мечтой. Этот способ казался мне самым естественным, поскольку я выросла в окружении моря. Несмотря на то что в 13 лет я чуть не утонула, меня по-прежнему тянет к водоёмам. Наш дом в центральном Массачусетсе расположен на полуострове, с одной стороны от которого находится большой пруд, а с другой – один из моих любимых штатов Новой Англии – Мэн, где горы встречаются с морем.

      «Иди к морю», – любила говорить моя бабушка. Она верила, что море – это лекарство практически от любого недуга, физического или иного. Она отпускала нас на море без единого слова предостережения. Часто мы вместе с моими двоюродными братьями и сёстрами плавали в океане без присмотра взрослых. Бабушка верила, что с нами всё будет в порядке, и так оно и было. Если бы мы с ней могли сейчас поговорить, я знаю, она бы сказала: «Дитя, ты никогда не была без присмотра. Я попросила море присмотреть за всеми вами. Если когда-нибудь вы отважитесь зайти слишком далеко, его волны мягко подведут вас ближе к берегу. А теперь, теперь я стала частью моря…»

      Всякий раз, когда мне было печально, мои сны уносили меня к морю, и там я находила исцеление. После потери нашей дочери Джейд, во время вторых преждевременных спонтанных родов, я вернулась в тот знакомый мир грёз, и каким-то образом воспоминание о кроватке вошло в мой нынешний сон. Это было летом 2006 года. Мой спящий разум начал искать кроватку на пляже, думая, что внутри моя малышка. Полагая, что кроватку унесло течением, я бросилась в море. Появилась