Око воды. Ляна Зелинская

илась она, – будет вам на сон грядущий страш-ш-шная сказка о… лаарском Звере! Очень страшная!

      – Нет-нет, только не о Звере! – девочки быстро юркнули под одеяло и потянули его на себя, пытаясь спрятаться.

      А Лея знала: сказка о лаарском Звере – единственное, что сможет выставить за дверь ватагу соскучившихся по её рассказам сестёр. Вот только страшные истории о Звере здесь, в Милгиде, никто не считал сказками. Слишком уж близко их поместье от границы с Лааре, чтобы не знать кровавых подробностей.

      Разумеется, рассказывать всех ужасов сёстрам Лея не собиралась, просто знала, что сейчас они сразу же притихнут, а потом попросят её проводить их в свои комнаты – спасибо няньке Дезире, которая так запугала детей лаарским чудовищем, что при одном упоминании о нём они становились послушными, как овечки.

      Но в этот раз девочки слишком соскучились по старшей сестре и тянули время, как могли. Лея посмотрела в тёмное окно, в котором отражалось тусклое мерцание горящей свечи, и подумала, что сегодняшняя ночь как никогда подходит для страшных сказок.

      Буря разыгралась нешуточная. Ещё после полудня их матушка, леди Милгид, посмотрев на небо, покачала головой и велела запереть ставни в нижних комнатах. В таких вопросах чутьё у хозяйки поместья было хоть куда. Ненастье, пришедшее со стороны мрачных лаарских гор, бесновалось за окном с раннего вечера. Буря гнала по небу низкие косматые тучи, и к ночи они пролились холодным косым дождём. Уже давно стемнело, и время приближалось к полуночи, а ветер всё не унимался, хлестал по стеклу ветвями старого вяза, и слышно было, как его корявые сучья, словно костлявые пальцы, натужено скребут по черепичной крыше над окном.

      – Ну что? Готовы? Это будет очень-очень-очень страшная сказка! У вас кровь застынет в жилах, и вы даже не сможете дышать. Ну? – Лея обвела сестёр торжествующим взглядом и, видя, что они всё ещё сомневаются, продолжила зловещим шёпотом: – Тогда слушайте… Жил-был далеко в лаарских горах в страшном мрачном замке прекрасный принц. И звали его…

      – Именем Ирдиона! Откройте ворота! – неожиданно послышалось со стороны окна. Раздался гулкий стук, доносившийся даже сквозь вой ветра, и сёстры Милгид, все как одна, взвизгнув, с головами нырнули под одеяло. – Именем Ирдиона! Немедленно откройте ворота!

      Откуда-то снизу, со стороны воротных башен, донеслись многочисленные глухие удары, и замковые псы зашлись в безудержном лае. И казалось, что это не просто кто-то стучит в дверь, а её осаживают огромным кузнечным молотом, и тот, попадая на ржавые железные скобы, рождает ужасный звук, разносящийся волнами по всем коридорам и закоулкам старого поместья Милгид.

      Именем Ирдиона? Мирна-заступница! Что могло понадобиться рыцарям Ордена здесь, ночью, да ещё в такую погоду?!

      Лея вскочила с кровати и бросилась к окну. Выглянула – темно хоть глаз коли. Она безуспешно пыталась рассмотреть всадников, но увидела лишь маячившие пятна света на мосту – наверное, фонари приезжих, ну а что ещё разберёшь в непроглядном осеннем мраке? Босые ступни обжигало холодом – камин давно угас, а ветер выдул из комнаты последние остатки тепла и теперь торжествующе надрывался в трубе. Лея вернулась к камину и, привстав на цыпочки, наощупь задвинула заслонку. Надо было раньше это сделать! Дуть меньше не стало, но хотя бы завывание чуть утихло. Она вприпрыжку добралась до кровати и, схватив огниво, поспешно зажгла ещё две свечи.

      – Кто там, Лея? – из-под одеяла выглядывали четыре пары испуганных глаз.

      – Просто путники. Заблудились, наверное, в такой-то дождь, – попыталась она успокоить сестёр.

      – Именем Ирдиона! Откройте ворота! – разносился зычный голос с улицы.

      Старые воротные башни подхватывали его и усиливали многократно, рождая раскатистое эхо. В Милгиде такие уж певучие стены, недаром же говорят, что в старом замке живут привидения. И хозяева не спешили разубеждать в этом заезжих гостей. Когда живёшь в такой глуши на границе с Лааре, дурная слава иной раз играет только на руку, храня от лихих людей лучше, чем стрелы, мечи и рвы. Так что приезжих леди Милгид частенько селила именно в этих комнатах у воротных башен, а уж остальное довершали ветер, скрипучие половицы, мрачные рассказы кухарки и бутылочное горлышко в каминной трубе.

      Лея натянула туфли, набросила халат и, схватив свечу, направилась к двери, шикнув сёстрам:

      – Сидите и не высовывайтесь!

      Замок ожил. Слышно было, как захлопали двери, как чьи-то ноги прошаркали по коридору, кто-то ругнулся, загремели ключи. Такие нетерпеливые поздние гости – это не к добру. А уж с именем Ирдиона на устах – не к добру вдвойне.

      Лея осторожно выглянула в коридор. Из холла слышались незнакомые голоса: зычный мужской и ещё один потише, а поверх спокойный голос леди Милгид вопрошал о том, по какому делу явились достопочтенные рыцари. Лея проскользнула по коридору к лестнице, ведущей вниз, прислонилась к полуоткрытой створке двери и, прикрывая пламя рукой, прислушалась.

      – Беглую ищем, преступницу и ведьму. Вот читайте! А где барон Милгид?

      Прошелестела бумага, и следом снова послышался спокойный голос матери: