Превосходство Воплощенного. Том 4. Дмитрий Ра

зубочистку, напевая недавно заученный ритм. Местная музыка намного прекрасней той, которая есть в Варгоне. Живее, что ли…

      Забавно, что маршрутка меня ждала на том же месте, как и всегда. Все мои прогулы и конфликты она стабильно приезжала и, не дождавшись провинившегося ученика, уезжала.

      Но сегодня я явился…

      Двери сразу же заблокировались. Так что хочешь-не хочешь, теперь это тюремный автозак, и везут меня в тюрьму.

      Но по звуку я знаю, где нахожусь. И что радует больше всего – везут меня все же в школу. Можно было, конечно, подсесть в лимузин Патрика, но я не хочу показывать белякам дружбу с Вальтами. По крайней мере раньше времени, пока не объясню им в чем расклад.

      «Маршрутка» останавливается через десять минут. Уши слышат привычный гомон сотен голосов. Беляки, черняки и мелкая элита продолжают ходить в школу неодаренных, даже не догадываясь, в какой жопе сейчас мир.

      Дверь открывается. И сразу:

      – Константин Киба, выходите с поднятыми руками!

      Выпрямляю шею, смотрю на пятерых стражей в черных масках. Двое из них наводят на меня дула пистолетов, у одного электрический тазер.

      – Не делайте резких движений, – требует тот, что с тазером.

      – Всенепременно.

      Хоть я так и сказал, моя рука потянулась в карман джинсов.

      Щелк!

      Наэлектризованная игла летит из тазера в мою сторону.

      Взмах!

      Второй рукой в белой перчатке из шелка я перехватываю иглу на лету. Она оказывается сжатой в кулаке. Электрические разряды проходят по пальцам.

      – Лечь на землю, немедленно! – орут стражи, щелкая предохранителями уже боевого оружия с напитанными суммой пулями.

      Я успеваю вытащить лист бумаги из кармана, протягиваю им.

      – Как нехорошо применять силу во всем не разобравшись, господа. Прочитайте.

      Один из стражей резко выхватывает лист, пробегает глазами по буквам. Передает второму, тот тоже читает. Они отходят в сторону, оставляя меня со своими агрессивно настроенными напарниками, перешептываются:

      – И что делать? В карцер его?

      – Нет, это уже серьезно.

      – Нас о таком не предупреждали. Ладно, отведем его к шефу, пусть сам разбирается…

      Через минуту я иду по заснеженному школьном двору, засунув руки в карманы. За моей спиной пятеро стражей, но они уже не наводят на меня оружие, а просто сопровождают.

      Десятки, а может и сотни глаз смотрят на меня с великим интересом и удивлением. Кто-то отступает, кто-то, наоборот, подступается ближе. Слышу переговоры о том, почему я здесь. Многие считали, что я сбежал. Есть и откровенно недовольные разговоры. В основном среди Вальтов. Похоже эти менее всего ожидали моего появления. Думали, что семья Эдвайсов от меня избавилась.

      Вижу беляков. Они в основном пялятся в недоумении. Насколько я понимаю, все знают о моем побеге. И то, что я вернулся, для них равно самоубийству.

      – Киба, ты что тут за… – начинает какой-то незнакомый беляк, но его прерывает страж.

      – Не разговаривать с ним! Разойдитесь!

      Ухмыляюсь, отвечаю так громко, чтобы услышали все:

      – Я вернулся, потому что приготовился к тому, что нас ожидает! Готовьтесь и вы!

      – Что ты делал это время, Константин?! – орёт кто-то из толпы. – И что, блин, делать нам?!

      – Да! Ты обещал нам помочь пройти на второй этаж! Я вступил в твой клуб! И?!

      Морщусь. Среди толпы всегда найдутся считающие, что есть в мире волшебники, которые всё сделают за них.

      Заходим в школу. Тут тоже народу много. Гул затихает, становится тихо. Под молчаливые взгляды меня проводят выше, на пятый этаж. Стучатся в дверь директорского кабинета…

      ***

      Я думал, что выглядеть еще уставшее просто невозможно. Но вот он. Кажется, что Георгий Александрович читает с большим трудом. Он откладывает документ в сторону, вздыхает, трёт виски:

      – Ты же понимаешь, что тебе это не сильно поможет? Да, участники и правда освобождаются от наказания на время соревнования. Но когда ты из него вылетишь… а ты обязательно вылетишь, то ничего тебя не спасёт от заслуженного наказания. Ты все еще ученик моей школы.

      – Так я свободен? – еле сдерживаю улыбку.

      – Как ты это сделал, Константин? – кивает новоиспеченный директор на документ.

      – Не скажу.

      Тишина.

      – А это что такое? – теперь кивает на мои белые перчатки. – Не похоже на стандартную форму.

      – А-а, это, – поднимаю руку, рассматриваю. – Перчатка из чистого шелка. Зачем ограничиваться только зубными нитями, не правда ли?

      – Понятно. Что ж, Константин, ты свободен. Я разблокирую твой доступ к школьному приложению на время экзаменационных соревнований. Завтра начнется первый этап…

      – Благодарю. Кстати, вы обещали рассказать о моем благородном спасителе, когда я вернусь.