Краснодарская прописка. Анна Иванова

, – отозвался он и вкусно намешал для нас со Светой вина такого типа, что обычно встречается только на море: цимлянский черный с шардоне и совиньон с белым полусладким из пакета.

      Мальчик представился Юрой и стал наливать бесплатно со второй порции: разговорились.

      – Ебать, ты грамотно базаришь.

      – Я журналист.

      – Я понял, – кивнул Юра, не отвлекаясь от наполнения спиртным наших пластиковых стаканчиков.

      Он подпивал с нами и в какой-то момент узрел в моей однокурснице свою давнюю любовь из Омска. При этом Света из Минеральных Вод, и все сибирское, что у нее было, – это ее парень и я.

      Несколько раз рядом с нами материализовывался статный мужчина в сильно расстегнутой рубашке. Он явно хотел, но все никак не мог вклиниться в нашу беседу, поэтому пил водку, сидя с человеком-тенью за столиком. Человек-тень тоже подходил пару раз: спрашивал, нет ли у нас чего потяжелее самокруток, а потом, упившись в муку, пытался задвинуть сложную речь о полярных ночах на Крайнем Севере.

      Дед Володя был тоже: намертво привстал с нами и «мать его как» порекомендовал прочесть «Железный поток» Серафимовича с целью прозрения. А также, почему-то стыдясь своих шестидесяти лет, изрек: «Пока мы стремимся к вам, мы живем», – и известил, что на вторник у него назначена встреча с прекрасной женщиной, которую он очень ждет.

      Было еще светло, когда мы вышли на финальный перекур: бармен Юра долго рассказывал Свете про Омск, а дед Володя разглядел во мне еврейку, но, впрочем, быстро отвлекся на Свету и предложил ей жить у него, пока она тусит в Краснодаре. Она отказалась, и мы наконец-то вымелись с ней в жаркий вечер второго дня официально начавшегося лета. Воскресли.

      У меня, в отличие от Светы, краснодарская прописка зачем-то была уже шесть лет как, а вот откуда и зачем она взялась?

      Север – Сибирь

      С 1996-го до 2013-го года моим домом был славный город Ленск, который раньше представлял собой почтовую станцию Мухтуя и до 1922-го года входил в состав Иркутской губернии, а потом стал частью территории Республики Саха (Якутия) – крупнейшего субъекта Российской Федерации, отображенного на карте страны, словно ее сердце. Номинально Якутия относится к Дальнему Востоку, но, думаю, только ради того, чтобы не портить вид Сибирского Федерального округа, без нее похожего на карикатурный член.

      Если вы коренной краснодарец, то вряд ли знаете хоть что-нибудь о Ленске и Якутии. Поэтому не морщитесь и слушайте, я же слушаю постоянно ваши рассказы о Краснодаре. В этой части про член больше не будет, обещаю.

      Ленск расположен на юго-западе Якутии и не является территорией вечной мерзлоты, поэтому дома там строятся не на сваях, как в Якутске, например. Площадь одного только Ленского района в Якутии составляет 76 999 км², что на 999 км² больше всей территории Краснодарского края.

      В моем родном городе аэропорт не приспособлен к обслуживанию крупных самолетов: грунтовая полоса теряет весь свой функционал при каждом колебании метеорологических условий. Поэтому, чтобы улететь, например, в Краснодар, нужно поехать в город Мирный за 234 км по гравийному участку федеральной трассы А-331 «Вилюй», на котором случается много аварий и смертей, особенно в туман и гололед. Это вам не такси до аэропорта «Пашковский» с нытьем о пробках.

      Ленск стоит на левом берегу реки Лены, которая носит такое название из-за перевода с эвенкийского как «Большая река», а не в честь любимой женщины первооткрывателя. Лена одновременно является главной транспортной артерией Якутии и самой важной веной моей и тысяч других детей республики. Вот ты сидишь возле нее, совсем спокойной, попривыкшей к десяткам проплывающих барж за сутки, а вот кто-то промчался на катере, лодке или гидроцикле, и Лена уже чрезмерно волнуется и забрызгивает тебя водой. Она самая прекрасная женщина и мать, которая успокаивает и колыбелит одним своим видом, ее сложно не любить. Хотя весну 2001-го года, когда Лена затопила весь город, здесь помнят по сей день.

      В середине сентября лужи покрываются льдом, в конце – выпадает первый снег, в начале октября все окончательно заметает.

      Вопреки рассказам о северных людях я не умею тепло одеваться и всегда замерзаю первой. А еще никогда не видела оленей, юрт и медведей и не знаю якутского языка.

      В детстве я стеснялась надевать оленьи унты, хотя стоят они от двадцати пяти тысяч рублей и в Якутии носят их почти все. Решилась только в последнюю зиму, даже понравилось: теплые и скользят меньше, чем любые сапоги.

      Учебу в школе отменяли примерно при –50°C, но такое бывает редко: средняя температура –30… –40°C. Иногда теплеет до –20°C, тогда можно ходить без варежек и лепить снеговиков. Там низкая влажность, поэтому для нас на юге России зимы страшнее и непредсказуемее. В декабре на главной площади устанавливали объемные фигуры изо льда и горку из него же – я до семнадцати лет каталась на ней и разбивала коленки.

      В Краснодаре никого не удивляет, что цветы можно купить на улице почти круглый год. В Ленске девять месяцев в году цветы в магазинах упаковывают сначала в лутрасил, потом в плотную бумагу и закрепляют все это степлером.