МОСН. 1-я серия. Татьяна Соломатина

енных перчатках) – неосознаваемый инстинкт самосохранения, а не сознательная трусость. Марина не вздрогнула.

      АРТЁМ: (ехидно) Антон Семёныч, вы же весь как есть… расстерилизовались!

      Антон поднимается, не слишком соображая от страха (в его случае – реальной фобии), направляется к столу, протягивая руки к инструменту. На него громко рявкает Ева (не глядя на него и, казалось бы, не видя – сосредоточена в ране).

      ЕВА: Куда?!

      Антон смотрит растерянно. Соображает: расстерилизован.

      ЕВА: Катя, а ты чего молчишь?! Не видишь, доктора контузило и он размытый прёт к столу?!

      Смешок Артёма. У Анны глаза смеются.

      КАТЯ: (жалобно) Я вообще анестезистка!

      ЕВА: Анестезисткам асептика с антисептикой не писаны?! Будешь мне лично зачёт сдавать!

      АННА: (Еве) Ушивайся!

      Та кивает. Анна идёт к столу Антона, на ходу снимая окровавленные перчатки. Подойдя к столу, бросает их в таз под столом. Катя подаёт Анне новые перчатки, бросает корнцангом в руки марлевый шарик, обильно пропитанный дезраствором. Анна катает его в руках, орошая перчатки.

      АННА: (проделывая манипуляции) Антон Семёнович, переоденьтесь!

      Антон смущённо поглядев на свой халат (в халате с пола нельзя к операционному столу), двигает на выход. Снова бахает близко. Антон падает на пол в проходе. Артём и Марина переглядываются, глаза у Артёма смеются, в глазах Марины – ласковая укоризна. Анна красноречиво закатывает глаза на мгновение. На пороге (дальше не идёт) операционного блока появляется шофёр Андрей, как с поля боя (так и есть). Возмущённо-взволнованно, горячка-эйфория ещё не отпустили. Бомбёжка грохочет, шофёр перекрикивает грохот:

      АНДРЕЙ: Ещё привезли! Спецом по красным крестам отрабатывают! А мы их же раненых везём! Они своих бросают! Как так-то?! Хуже фашистов, ей-богу!

      Разводит руками. Замечает Антона.

      АНДРЕЙ: Вставай, майор! Немытый – так поможешь носить!

      Антон поднимается, с опаской глядя на выход, идёт с Андреем.

      МАРИНА: (с лёгкой укоризной, Артёму) Зря вы над ним смеётесь, Артём Насимович. К этому не все привыкают.

      АРТЁМ: (не отрываясь от своего поля) Анна Сергеевна, тебе страшно?!

      АННА: (не отрываясь от своего поля, серьёзнейшим тоном) Ещё как! Если бы я хоть раз без памперса на людях появилась, увидали бы, как именно!

      Артём, Марина, Ева и Катя тихо прыскают в маски. Анна сбрасывает зажимом в лоток несколько крупных осколков.

      1-2.НАТ. ТЕРРИТОРИЯ ВОЕННО-ПОЛЕВОГО ГОСПИТАЛЯ. ДЕНЬ.

      (АНДРЕЙ, АНТОН, ГРИГОРИЙ, АЛЕКСЕЙ, РАНЕНЫЕ, ПЕРСОНАЛ.)

      Броневик ЗСА «Линза» (защищённый санитарный автомобиль), изрядно побитый, на спущенных колёсах. Андрей и Антон принимают из салона носилки с Григорием (55 лет) – в сознании, с признаками контузии, голова в окровавленных бинтах, жгут на бедре (поверх тугой повязки).

      АНДРЕЙ: (Антону, кивая на броневик) Поранили, паскуды, мою Лизочку!

      ГРИГОРИЙ: (глянув на машину) Лёгкие ранения! «Линза» – броневик! Экипаж цел и мы – живы.

      Несут носилки к операционному блоку. Позади них персонал принимает ещё носилки (3 пары – вместимость «Линзы»: четверо лежачих), на одних из носилок – Алексей (25 лет) без сознания, промокшая кровью спереди вся форменная куртка ВСУ с нашивкой на рукаве «Украiна або смерть». Григорий оглядывается на носилки с Алексеем, взгляд его сложно трактовать однозначно: ненависть он испытывает или горечь?

      1-3.ИНТ. ОПЕРАЦИОННЫЙ БЛОК. ДЕНЬ.

      (АННА, АНТОН, АРТЁМ, МАРИНА, АЛЕКСЕЙ, КАТЯ.)

      На столе Алексей (без фиксации на операционном поле; видим хирургов в свете операционных ламп, халаты в крови, руки в окровавленных перчатках с инструментами – см. сериал M*A*S*H). Работают. У грудной полости друг напротив друга (хирург, ассистент) Антон и Артём. У брюшной полости друг напротив друга (хирург, ассистент) Анна и Марина. Мерно работает наркозный аппарат, на месте анестезистки Катя. Тихо, бомбёжка прекратилась. Анна, Артём и Марина сняли броники, только в халатах. Антон – в бронике под халатом.

      АННА: (Марине) Мягкий зажим.

      Марина, не отрываясь от оперполя (не разворачивая корпус более, чем на 45º), подаёт Анне зажим с инструментального столика (у ног пациента).

      АНТОН: (не отрывая взгляда от своего участка, Анне) Что вы, товарищ капитан, салорейховской свинине ювелирные анастомозы вышиваете.

      АРТЁМ: (Марине) Шить.

      Марина подаёт (не отрываясь от работы с Анной) Артёму иглодержатель с заправленной нитью с инструментального столика – слаженная привычная работа.

      АННА: (отвлечённо-недоумевающим тоном) Свиньи –