Клинки Преддверья. Ян Бадевский

чал одеваться. Человек был худым, но жилистым. Короткая стрижка, серо-голубые глаза, парочка едва заметных шрамов на теле. Ему было около тридцати. Так казалось, во всяком случае. Человека звали Ольгердом.

      Снаружи было темно. Первые солнечные лучи еще не достигли Улицы Ножей, и над миром царила мгла. Ольгерд чиркнул спичкой, зажег фитиль масляной лампы. Тени отступили. Из небытия выделились предметы.

      В комнате – ничего лишнего. Кровать, столик с клепсидрой и бронзовой тарелкой, грубо сколоченный стул, стопка одежды на нем. Книжная полка с массивными томами. Обитый медью сундук под окном. Скромный платяной шкаф, на вид – очень старый.

      Стены комнаты сразу приковывают взгляд. Справа от двери висит оружие. Нет, не длинные клинки, секиры или моргенштерны. Ножи. Целый арсенал ножей – от метательных клинков с плоскими стальными рукоятями без накладок до «козьих ножек», юго-восточных танто и редкого для местных широт керамбита. Тут же красуются смертоносные диски чакр и хищные саи. Изогнутые кукри, навыки владения которыми принесли с собой горцы Хо-Шана. Клинки тускло поблескивают в неверном свете лампы. А еще проступают надписи. Изречения на разных языках.

      Руна и нож – это все, что стоит между тобой и бездной.

      Забытый язык тер.

      Скрипнула дверь. Ольгерд вышел из комнаты, держа в руках лампу. Свет выхватил ступени винтовой лестницы. Вверху – люк, ведущий на площадку для медитаций. Сейчас люк крепко заперт, а площадка завалена толстым слоем снега. Внизу – холл с камином и креслами для гостей, кухня и душ с туалетом. Всё. Две жилые коматы, одну из которых Ольгерд посещал лишь для того, чтобы подбросить дрова в камин.

      Но был и третий ярус.

      Подземный.

      Обитель полярных рлоков, самых опасных хищников планеты. Люди старались держаться подальше от этих тварей. И лишь мастера ножей смогли найти с ними общий язык.

      Спустившись на первый этаж, Ольгерд направился к камину. Лампа заняла свое место на полке, украшенной изразцами. Единственная роскошь в доме, выстроенном для аскетов. Взяв кочергу, Ольгерд расшевелил угли и забросил в жерло камина парочку увесистых поленьев – из тех, что были сложены в прикаминной дровнице. Несколько минут мастер ножей наблюдал за тем, как разгорается пламя.

      Минуты.

      В начале зимы он не догадывался о существовании этих отрезков времени. Жители Предельных Чертогов воспринимали течение жизни в минутах. Вся эта метрическая система вгонялась в него братьями Круга. Часть подготовки. Вместе с углубленным изучением современной версии тер.

      Пламя заплясало в утробе камина. Дом начал оживать. Не дом – скит. Один из девяти, возведенных на Улице Ножей.

      Ольгерд быстро помылся в душе. Раньше он думал, что вода нагревается благодаря особой комбинации рун, но все оказалось проще. В недрах скалы скрывались термальные источники. Древний водопровод, проложенный в незапамятные времена. Система нуждалась в починке, но исправно работала на протяжении столетий.

      Внизу шевельнулся разум полярного рлока.

      Зверь не спал. Он хотел есть и ждал своего… нет, не хозяина. Друга. Вечно голодный рлок в окружении снегов и мнимых созвездий. Страшная городская сказка.

      Мастер двинулся на кухню, открыл ледовню и вытащил оттуда большой кусок мяса. Бросил в ведро. Туда же отправилась еще пара кусков. Ольгерд с детства удивлялся прожорливости рлоков и их способности переваривать все подряд. Клыки существа с легкостью разорвут замороженную плоть. Перегрызаются вещи и посерьезнее. Например, руки, закованные в броню и сжимающие мечи.

      Ольгерд вышел в центр холла. На нем была шуба и меховые унты. Под шубой – шерстяной свитер. На голове – беличья шапка. Нагнувшись, обитатель дома потянул металлическое кольцо, вделанное в пол. Крышка люка откинулась, выпуская из подполья морозный воздух.

      Приветствие.

      Волна звериной радости ворвалась в разум человека. Оба умели вести диалоги без слов. Передавались не мысли, но чувства. Эмпатические потоки, слепки образов, срезы восприятий. Тонкие грани мира.

      Ступени даже не скрипнули под ногами Ольгерда. Мастер ножей умел двигаться тихо. Спустившись в погреб, он поежился. Тут было холоднее, чем на отрогах Ливонского Хребта. Места, где обитали полярныее рлоки, лежали за пределами Беловодья, севернее Родерерка и других промерзших островков, пребывающих во тьме половину года. Небо подвала усеивали колючие звезды, светился красный зрачок Паломника. А еще тут было сияние. Завораживающее полотнище, сплошь состоящее из текучего зеленоватого огня, скрученного призрачной лентой.

      Ноги утопали в снежных завалах.

      Мороз был злым, трескучим. Стены подвала скрыла магия, подвластная лучшим волшебникам Тверди. До самого горизонта простирались белые намети и льдистые выступы. Пространство казалось бескрайним, но Ольгерд знал: если сделать несколько шагов вправо, можно упереться в каменную кладку стены. Рык жил в пределах волшебного морока.

      Рык.

      Прозвище закрепилось за зверем еще с той поры, когда он был маленьким комком