Сивка-Бурка. Народное творчество

очь; надо большому брату ночевать на могиле, а ему то ли лень, то ли боится. Он и говорит малому брату:

      – Иван-дурак! Поди-ка к отцу на могилу, ночуй за меня. Ты ничего же не делаешь!

      Иван-дурак собрался, пришёл на могилу, лежит. В полночь вдруг могила расступилась, старик выходит и спрашивает:

      – Кто тут? Ты, большой сын?

      – Нет, батюшка! Я, Иван-дурак.

      Старик узнал его и спрашивает:

      – Что же большой-то сын не пришёл?

      – А он меня послал, батюшка!

      – Ну, твоё счастье!

      Старик свистнул-кликнул богатырским посвистом:

      – Сивко-бурко, вещий воронко!

      Сивко бежит, только земля дрожит, из очей искры сыплются, из ноздрей дым столбом.

      – Вот тебе, сын мой, добрый конь. А ты, конь, служи ему, как мне служил.

      Проговорил это старик, лёг в могилу. Иван-дурак погладил, поласкал сивка и отпустил, сам домой пошёл. Дома спрашивают братья:

      – Что, Иван-дурак, ладно ли ночевал?

      – Очень ладно, братья!

      Другая ночь приходит. Средний брат тоже не идёт ночевать на могилу и говорит:

      – Иван-дурак! Поди на могилу-то к батюшке, ночуй и за меня.

      Иван-дурак, не говоря ни слова, собрался, пришёл на могилу, лёг, дожидается полуночи. В полночь также могила раскрылась, отец вышел, спрашивает:

      – Ты, средний сын?

      – Нет, – говорит Иван-дурак, – я же опять, батюшка!

      Старик кликнул богатырским голосом, свистнул молодецким посвистом:

      – Сивко-бурко, вещий воронко!

      Бурко бежит, только земля дрожит, из очей пламя пышет, а из ноздрей дым столбом.

      – Ну, бурко, как мне служил, так служи и сыну моему. Ступай теперь!

      Бурко убежал; старик лёг в могилу, а Иван-дурак пошёл домой. Братья опять спрашивают:

      – Каково, Иван-дурак, ночевал?

      – Очень, братья, ладно!

      На третью ночь Иванова очередь. Он не дожидается времени, собрался и пошёл. Лежит на могиле; в полночь опять старик вышел, уж знает, что тут Иван-дурак, кликнул богатырским голосом, свистнул молодецким посвистом:

      – Сивко-бурко, вещий воронко!

      Воронко бежит, только земля дрожит, из очей пламя пышет, а из ноздрей дым столбом.

      – Ну, воронко, как мне служил, так и сыну моему служи.

      Сказал это старик, простился с Иваном-дураком, лёг в могилу. Иван-дурак погладил воронка, посмотрел и отпустил, сам пошёл домой. Братья опять спрашивают:

      – Каково, Иван-дурак, ночевал?

      – Очень ладно, братья!

      Живут-поживают братья. Вдруг от царя к лич: ежели кто сорвёт царевнин портрет с дому чрез сколько-то брёвен, за того её и замуж отдаст. Братья собираются посмотреть, кто станет срывать портрет. Иван-дурак сидит на печи за трубой и говорит:

      – Братья! Дайте мне какую-нибудь лошадь, я поеду посмотрю же.

      – Э! – взъелись братья на него. – Сиди, дурак, на печи; чего ты поедешь? Людей, что ли, смешить!

      Нет, от Ивана-дурака отступу нету! Братья не могли отбиться:

      – Ну ты возьми, дурак, вон трёхногую кобылёнку!

      Сами уехали. Иван-дурак за ними же поехал в чисто поле, в широко раздолье. Слез с кобылёнки, взял да и отпустил её. Сам свистнул молодецким посвистом, кликнул богатырским голосом:

      – Сивко-бурко, вещий воронко!

      Сивко бежит, только земля дрожит, из очей пламя пышет, а из ноздрей дым столбом.

      Иван-дурак в одно ушко залез – напился-наелся, в другое вылез – оделся, молодец такой стал, что и братьям не узнать! Сел на сивка и поехал срывать портрет. Народу было тут видимо-невидимо. Завидели молодца, все начали смотреть. Иван-дурак с размаху поскакал, конь его вскочил и до портрета не достал только три бревна. Видели, откуда приехал, а не видали, куда уехал! Он коня отпустил, сам пришёл домой, сел на печь.

      Вдруг братья приезжают и сказывают жёнам:

      – Ну, жёны, какой молодец приезжал, так мы такого сроду не видали! Портрет не достал только через три бревна. Видели, откуда приехал, не видали, куда уехал. Ещё опять приедет…

      Иван-дурак сидит на печи и говорит:

      – Братья, не я ли тут был?

      – Куда тебе! Сиди, дурак, на печи да протирай нос.

      Время идёт. От царя тот же клич. Братья опять стали собираться, а Иван-дурак и говорит:

      – Братья! Дайте мне какую-нибудь лошадь.

      Они отвечают:

      – Сиди, дурак, дома.

      Нет, отбиться не могли, велели опять взять хромую кобылёшку. Иван-дурак и ту отпустил. Сам свистнул молодецким посвистом, кликнул богатырским голосом:

      – Сивко-бурко, вещий воронко!

      Бурко бежит, только земля дрожит, из очей пламя