Томек в Гран-Чако. Альфред Шклярский

из гладко обтесанных и тщательно подогнанных друг к другу каменных блоков, превратились в груды развалин. Некоторые дома вросли в землю, у некоторых покосились стены. За исключением нескольких строений, покрытых каменными плитами, остальные стояли без крыш, разрушившихся много лет назад.

      Лишь на самой верхней террасе почти в первозданном виде сохранилось громадное святилище. Позади него и находилась постройка, в которой кампа держали пленников. Заброшенные, уничтоженные стихийными бедствиями улицы и дома сплошь поросли травой и диким кустарником, а кое-где даже возвышались деревья. В воздухе стоял кисловатый смрад скопившихся экскрементов летучих мышей.

      Смуга с Новицким осторожно пробирались через каменные завалы, где обитали лишь змеи, крысы, хищные птицы да летучие мыши. Но Агуа нигде не было видно, а заходившее солнце уже начинало рассеивать по небу пурпурные блики.

      – Может, ей не удалось незаметно ускользнуть от Онари, – вполголоса предположил Новицкий, обводя взором развалины. – Если она сейчас не придет, то в темноте и подавно не отважится тащиться на эти мертвые руины.

      – Жуть берет от этого вонючего кладбища, – отозвался Смуга.

      – Томек говорил, все это произошло из-за землетрясения, и…

      Тут Новицкий осекся – где-то совсем рядом зашуршали кусты. Секунду или две спустя перед пленниками предстала запыхавшаяся Агуа.

      – Хорошо, что вы здесь, – едва слышно вымолвила индианка, пугливо озираясь. – Вожди начинают большую войну с белыми. Вам надо бежать!

      Смуга, пристально посмотрев на Агуа, спросил:

      – Для чего ты нам это говоришь? Разве можно доверять тому, кто предает своих?

      – Я знала, что ты так подумаешь, но это не предательство! – горячо возразила женщина. – Взгляни на это багровое небо! Не пройдет и четырех дней, и Укаяли тоже покраснеет – от крови белых людей. Если вы сбежите сию минуту, вы все равно не успеете предупредить других белых. Так что я даже своих не предаю – вы все равно нам не помешаете.

      – Но ты все-таки нас предупреждаешь! С какой стати? Мы ведь тоже белые.

      – Если бы все виракочи были такие, как вы, мы бы с вами не воевали, – ответила Агуа, повернувшись к Новицкому. – Потому и предупреждаю, что не хочу твоей смерти, кумпа.

      Молчавший до этого Новицкий, наклонившись к индианке, дотронулся до ее плеча:

      – Ты добрая и честная женщина. Значит, вожди надумали нас прикончить?

      – Сначала предложат, чтобы вы сражались за нас против белых, – пояснила Агуа.

      – А если откажемся? Тогда они нас отправят на тот свет, верно? – уточнил Новицкий.

      Агуа кивнула в ответ.

      – Ты говоришь, что хочешь нас спасти, – заговорил Смуга. – Но как нам спастись, если мы безоружны?

      – Виракоча, я знаю место, где спрятано ваше оружие. Для этого я сюда и пришла.

      – И мою одежду ты оттуда принесла, – предположил Новицкий.

      – Нет, кумпа,