Деморежим. Аля Рогожина

у, теперь-то уж всё?

      – Не вставай пока, – предупредила Рита.

      Вообще-то, я пробовал ей намекать, что файерболы и хай-тек немного не сочетаются. Что бластер, плазмоган или лучевой пистолет куда больше соответствовали бы нашей виртуальной реальности. Что, наконец, человек с плазмоганом выглядит гораздо современнее и стильнее, чем какой-то-там маг-файерболист.

      Но файерболы по неизвестным причинам получаются у неё лучше всего, так что…

      – Лекс, ещё двое!

      – Да мне дадут сегодня поработать или нет?!

      БДЫЩ! – В дело вступил Гена.

      Мало того что файерболы – старпёрские, с ними есть проблема похуже: после пары-тройки залпов Рите приходится перезаряжаться. Согласно первой схеме, которую мы придумали, – «два-два» – один из двух бойцов в инфохранилище не заходил, а оставался на стрёме, с Матвеем. На случай, если что-то из хранилища полезет наружу. То есть материализуется и попытается сожрать беззащитных нас, лежащих в зубоврачебных креслах с VR-шлемами на головах.

      Ну и в первый же день работы по «два-два» нас с Ритой чуть не сожрали прямо там, в хранилище.

      Суть в том, что работать в системе умеют только двое из четверых в команде. А другим двоим в это время положено отбивать тех, кто работает, от врага. Но у каждого из этих двоих защитников имеется конкретно слабое место: у Риты уходит по десять – двадцать секунд на то, чтобы перезарядиться, а Гена и вовсе оружие дальнего боя до сих пор не освоил. Впрочем, что это я? То, что они вообще сумели войти в систему, – уже чудо из чудес. Я, по правде говоря, не ожидал.

      После этого мы решили перейти на схему «четыре-ноль», но она оказалась ещё хуже.

      БДЫЩ!

      Ещё одним ударом шипастой палицы Гена развалил второго ходячего мертвеца и ухмыльнулся рыжей:

      – Ничья!

      Я неловко поднялся с бетонного пола. Почему Матвей оформил нам рабочую точку именно так – загадка. Серые стены, узкие коридоры… И вообще, на фашистский бункер смахивает.

      – Э, народ, давайте-ка соберитесь. Так не пойдёт, – строго заявил я, неодобрительно косясь на кучки обожжённых костей на бетоне. – Чьи мертвецы?

      Рита с иронией подняла бровь. Гена быстренько отвёл взгляд.

      – Я сколько раз уже говорил: пока не очистим сознание, в хранилище не заходим. Очищал ли ты, Гена, сознание?

      Гена принялся пинать пол носком ботинка.

      – У тебя ведь очень важная роль в команде, Гена.

      В одной книжке по навязыванию людям своего мнения говорилось, что собеседника надо почаще называть по имени. Вроде бы так лучше доходит.

      – Вы с Ритой – бойцы. Ваша задача – защищать нас от внешней угрозы, а не создавать внутреннюю. Осознаёшь ли ты это, Гена?

      – Осознаёт он, осознаёт, – нетерпеливо вмешалась рыжая, шевеля пальцами правой руки, чтобы проверить заряд. – Двигаем дальше?

      Вообще-то, мы не знаем точно, что случится, если тебя убьют в информационной среде. Она же виртуальная. Но однажды Риту цапнул за ногу саблезубый сельдерей, и она утверждает, что реальный синяк не сходил неделю. Так что, в общем, проверять никому неохота.

      Мы зашагали дальше по коридору: бойцы спереди и сзади, командор посередине. В конце поджидала тяжёлая, обитая железом дверь.

      С кодовым замком.

      Вот же ж.

      – Матвей! – воззвал я.

      В команде Матвей – это мозг. Не мозг операции (мозг операции – это я), а та интеллектуальная сила, на которой держится наша рабочая среда. Это он конструирует нам что-то вроде скина, оболочки – удобного интерфейса, в котором можно манипулировать предметами и вообще чувствовать себя как дома. Соответственно, когда на входе в хранилище мы видим не прекрасный закат на Канарах, а унылый бункер фашистов – это заслуга Матвея.

      – Слушаю, – раздался внутри наших голов спокойный голос этого человека.

      – Хранилище – за дверью? – на всякий случай уточнил я. – Нам туда?

      – Всё верно, Лекс. Заходите внутрь и…

      – На двери кодовый замок.

      – Да.

      – Зачем?!

      – Поскольку сегодня мы впервые тестируем новую рабочую схему, я предположил, что дополнительные меры предосторожности никак не будут лишними.

      – Меры против кого?!

      – Нам ведь известно, что мы не обладаем исключительным правом доступа к информационной среде. В любой момент кто угодно на планете способен осуществить осознанное подключение к системе, и может случиться так, что секретная информация попадёт не в те руки. Наш долг – не допустить такого развития событий: ведь спецслужбы других государств наверняка…

      – Матвей! – Я сдерживался, как мог. – А ничего, что эта информация и в наши руки не попадёт тоже?

      Этот человек помолчал, потом осторожно уточнил:

      – Почему?

      – Потому что ты код нам не сказал, умник! – влезла Рита.

      Матвей ещё немного помолчал.