Манекен (сборник). Наталья Нестерова

грамотно.

      – По-твоему, я повернутая на тряпках фифа?

      – Разве мы говорили о тебе? – возразил Сергей, не догадываясь о глубине Нининого страдания.

      – Влюбленный мужчина, говоря о любой женщине, всегда говорит о своей избраннице, хвалит или критикует.

      – Кто изрек? Шекспир? Или Спиноза? А если я расскажу о бомжихе, которая у меня сегодня утром на водку клянчила?

      Нина не цитировала, про влюбленного мужчину сама, с ходу, придумала, мозг подсказал. Та его часть, которая до последнего времени бездействовала, а теперь начала самопроизвольно взрываться, как оставленный без присмотра артиллерийский склад, забытый отступающей армией.

      Сергей о серии взрывов на «складе» не подозревал, решил перевести все в шутку:

      – Дьявол носит «Прада». Но Бог рассекает в простой хламиде.

      Поезд остановился, Нина вскочила и первой бросилась в двери. Он сравнил Катрин с божеством, с ангелом, со святой! Такое пережить немыслимо! Взрывы перешли в сплошную канонаду, сотрясающую окрестности.

      Сергею пришлось догонять.

      – Нинон? Что с тобой? Обиделась? За что?

      Пока поднимались на эскалаторе, выходили из вестибюля, шли по улице, Сергей добивался от замкнувшейся Нины ответа. Она рвалась вперед, выдергивала руку и смотрела на него с испуганной ненавистью. Будто он чужой, пьяный домогатель, десять минут назад приставший к ней в метро.

      У подъезда Нининого дома Сергей схватил ее за плечи и припечатал к стене:

      – Ну, хватит! Говори, в чем дело!

      Нина закусила губу, закатила глаза, удерживая слезы.

      – Японский городовой! Ты плачешь? Но почему?

      – Если я примитивная мещанка, то отправляйся к своей травмированной парашютистке!

      – К кому? – растерялся Сергей. – Какой травмированной?

      Ему потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о ком идет речь. Он таращился на Нину, она смотрела на него с вызовом побитого, униженного, но не сломленного человека.

      – Умора! – Сергей расхохотался и уронил голову на плечо Нины. – Ты приревновала меня к Катрин. Глупость несусветная!

      – Конечно, я не соответствую твоим идеалам…

      – Соответствуешь! Еще как соответствуешь! – Сергей целовал ее шею, ушко, щеку. – Вот тут соответствуешь… И тут… А тут лучше, чем у самого распрекрасного идеала…

      Жизненный опыт еще не обогатил Сергея знанием, что девушки могут надувать губы, расстраиваться, пустить слезу по самым нелепым поводам, а то и без повода или по причине, которую из них не вытащишь калеными щипцами. Но Сергей интуитивно взял на вооружение лучшее оружие против девичьих чудачеств – уверения в обворожительности плюс любовный натиск.

      Женя облегченно перевела дух:

      – Помирились, слава богу!

      – По большому счету, на пустом месте чуть не разругались.

      – Шурка! Ты все-таки бесчувственная. Наша мамочка за последние пять часов пережила целую гамму настроений. Сначала