Воровской ход. Владимир Колычев

и руку не поднимала, чтобы остановить попутную машину, видимо, кто-то должен был подъехать за ней.

      Хотел бы Егор подвезти ее, но для этого у него не было маленького пустяка – машины. Даже прогулку на мотоцикле предложить не мог. Был только велосипед, но за ним нужно было идти домой. Да и не согласится эта мисс.

      Красивая девушка – вспушенные мелкой химической завивкой волосы, длинные ресницы, высокие узкие скулы, прямой тонкий носик с точеными ноздрями, чувственные губы. Высокая, стройная, длинноногая… Но красивых и эффектных много, а эта казалась единственной и неповторимой. Ее большие серые глаза излучали особый внутренний свет, который завораживал.

      – Привет! – выдавил Егор.

      Она снисходительно усмехнулась, свысока глянув на него.

      – Меня Егор зовут.

      Девушка беззвучно фыркнула, закатив глазки.

      Егор понимал, что выглядит наивно и глупо, но ничего не мог с собой поделать. Нельзя было в таком состоянии к ней подходить, но как-то само по себе все вышло. Испугался, что девушка вдруг уедет, и он ее больше никогда не увидит.

      – А тебя как зовут?

      Пренебрежительно глянув на Егора, блондинка поджала губы и повернулась к нему спиной. Все, разговор окончен. Ему ничего не оставалось, как отвалить в сторону. Но как он мог уйти, если она ему нужна? Жизнь остановится, если он уйдет отсюда без этой красавицы.

      – А тебе далеко ехать? – спросил он.

      – Ты что, не русский? – резко повернувшись к нему, ответила девушка.

      – Ну вот, хоть какой-то интерес ко мне появился, – усмехнулся он.

      – Интерес?! – окатив его презрительным взглядом, фыркнула она. Но когда разглядела его лицо и широкие плечи, тон ее немного смягчился: – Ты кто такой?

      – Егор я. С Шарикоподшипника.

      Он жил на окраине города, в Промышленном районе, в местечке, примыкающем к шарикоподшипниковому заводу, отсюда и название.

      – Вот и катился бы шариком к подшипнику! – усмехнулась она.

      – Смешно, – скупо улыбнулся Егор.

      – А мне до лампочки, смешно тебе или нет! – Вдруг девушка, глянув на дорогу, улыбнулась и взяла его под руку.

      – Нет, правда, смешно…

      И тотчас на обочину дороги за остановкой съехала бежевая «Волга» «двадцать четвертой» модели. Не новая машина, но в хорошем состоянии, до блеска отполированная, окна затонированные – непонятно, кто в салоне.

      Из машины посигналили, но блондинка осталась на месте, продолжая улыбаться и делая вид, что увлечена разговором с Егором.

      – Может, скажешь, как тебя зовут? – спросил он, косо глядя на машину.

      – Вероника. Можно просто Ника… Хотя нет, тебе нельзя.

      – Почему?

      – А рылом не вышел!

      Голос ее должен был резать слух, а он ласкал… Красивый голос, звучный, с завораживающими в нем нотками. И сама она удивительная девушка. Егор не смог бы на нее обидеться, если бы даже захотел.

      Из машины вышел крепкого сложения парень с черными, как смоль, волосами. Внешность вроде бы славянского типа, глаза обычные, не раскосые, но кожа смуглая вроде бы от природы. И брови такие же пышные и черные, как волосы. Черты лица крупные, четкие, скулы мощные, подбородок тяжелый. Взгляд хищный, на губах каверзная ухмылка.

      Все бы ничего, но из машины вышли еще двое. И эти такие же внушительные на вид – рослые, накачанные. Смуглый был в черной шелковой рубашке с воротником-стоечкой, а эти двое – в майках-борцовках, призванных подчеркнуть мощь бицепсов, трицепсов и прочих накачанностей. У смуглого из-под ворота выглядывала настоящая золотая цепь, а у этих на шее – дешевая латунь.

      – Ника, я не понял, ты что, любовь мимо меня закрутила? – с едкой усмешкой спросил смуглый.

      – А что, нельзя? – с вызовом спросила она.

      – Ну, тебе, может, и можно, а ему нельзя, – и вонзил свой острый взгляд в Егора парень. – Ты кто такой?

      – Егор я.

      – Шел бы ты отсюда, Егор.

      – Мне и здесь хорошо.

      Егор не сдвинулся с места, зато Ника, высвободив руку, отошла в сторонку.

      – Будет плохо.

      Егор кивнул. Да, он все понимал. Ситуация для него сложная, если не сказать, безнадежная, но уйти он не может, гордость не позволяет.

      – Ты дурак? – с интересом глядя на него, спросил смуглый, которого Ника называла Леоном.

      Не очень молодой он уже, лет двадцать семь – двадцать восемь. Крутая закваска, и поддержка у него более чем серьезная. Против такой силы не попрешь, но и назад повернуть Егор не мог.

      – Нет, просто Вероника нравится. – От внутреннего напряжения у него даже голос завибрировал.

      – Занята Вероника, – покачал головой Леон.

      – Я понимаю.

      – И я тебя понимаю. Бикса она клевая, поэтому понимаю. Но и ты меня пойми. Я за нее и убить могу.

      – Убивай.

      Егор находился в ожидании