Покуда длится никогда. Галина Шляхова

делая вид, что досконально их знают. Мужчины отплачивают им тем же. Иногда, впрочем, и те, и другие, действительно угадывают. Хотя чаще люди не понимают толком даже себя, не то что противоположный пол.

      Делиться выводами о человеческих отношениях, пожалуй, было бы уместней с высоты пережитого опыта в 72 года, а не в 24. Впрочем, ничто не мешает мне в 72 написать второй том и сравнить показания. Посмотрим, насколько эволюционирует за полвека моё мировоззрение.

      _____________

      Пожелав посвятить кому-нибудь это произведение, я попала в затруднение. В нём отразилось моё взаимодействие с десятками людей, сыгравшими для меня важные или эпизодические роли. На мысли и умозаключения, к которым я пришла, меня наталкивали все, кому не лень. Да и кому лень, потому что они от этого не перетрудились, а порой даже не подозревали, что их личность или история оставили след, да ещё и в литературе.

      Мне следует благодарить мужчин, с бóльшим или меньшим успехом претендовавших на какое-либо место в моей жизни, подруг, делившихся своими новостями и чувствами, а также незнакомцев и незнакомок, наслышанность о которых произвела на меня впечатление и отложилась в памяти. В обмен на бессонные ночи, нервные клетки и кубометры моей эмпатии все эти люди предоставляли мне свой опыт и иногда попутно формировали мой.

      Я слишком многим обязана материалом для этой книги. Слишком многим и вместе с тем никому. Здесь не зачем упоминать ничьи имена и давать указания на конкретных людей. Для одних это оказалось бы чересчур большой честью: ведь в том, что я обратила на них внимание и испытала в их адрес эмоции, нет их заслуги, лишь стечение обстоятельств, которые в подходящий момент окружили меня соответствующей ситуацией с их участием. Прототипы других не стоит раскрывать, напротив, ради их же интересов, из риска их скомпрометировать. Третьих же назвать ничто бы не мешало, да только их влияние на мою книгу не больше, чем людей из первых двух категорий, поэтому нечестно выставлять их единственными вдохновителями и придётся умолчать о них тоже.

      Так и вышло, что посвятить это произведение я решила себе самой. Себе как человеку, накопившему и переосмыслившему все вошедшие в главы образы, и своей прежней жизни, которая по мере их написания плавно менялась – к счастью, исключительно к лучшему.

      _____________

      Я заранее сочувствую тем из читателей, кто знает меня лично. Если остальные, сопереживая персонажам, станут отыскивать в них сходство с собой и своим окружением, то эти – сходство со мной и с моим.

      Писать вообще опасно, а уж тем более от первого лица, которое обожают воспринимать буквально, сколько ни заверяй в случайности любых совпадений и в полной вымышленности всех событий и героев. И всё же, чтобы прояснить истинное соотношение содержания с реальностью, я, позаимствовав цитату из своего любимого фильма, должна сказать, что в этой книге прошлое, настоящее, будущее, «если» и «может быть» сливаются воедино.1

      _____________

      Подзаголовок на обложке расшифровывает особенность жанра. Обрывки образов и наброски историй не склеиваются в единый связный сюжет с последовательным развитием событий и внятной концовкой. Вместе с тем в отличие от лирики в чистом виде главы наравне с воспроизводством внутренних ощущений и размышлений рассказывают отдельные эпизоды и цельные жизненные ситуации.

      Единственная героиня, которая имеет своё имя в книге, это Судьба. Она предстаёт здесь не метафизической переменной, а вполне конкретным действующим лицом, с которым рекомендуется считаться.

      Что касается остальных персонажей, обезличенные «он», «я», «она», «они» представляют собой собирательные образы, символизирующие многообразие позиций в человеческих взаимоотношениях. Нельзя вычленить несколько линий повествования, закреплённых за каждым из героев; «я» и «он», как и прочие субъекты книги, распадаются на совокупность параллельных реальностей с разными сценариями.

      _____________

      Эпиграфы подбирают из чужих произведений и ставят в начале для намёка на ядро дальнейшего содержания. Эпилогами же, располагая их в конце, подводят итог и расставляют точки.

      Квинтэссенция этой книги заключена в четырёх катренах, которые не тянут на эпилог, поскольку лишены ощутимой конкретики и явной связи с самими главами, но не соответствуют и формату эпиграфа, потому как принадлежат моему же авторству, да и разместить их я предпочла в финале.

      Я условно назову их, смешавших признаки двух элементов, «эпилограф». И, предвосхитив ожидания читателя отсылкой к этому ключу понимания главной идеи, оставлю на его усмотрение, открыть ли теперь следующую страницу, чтобы идти по порядку, или сразу последнюю, чтобы добраться до ёмкой сути, или же и вовсе воздержаться от выхода за пределы Автопосвящения, которое кое-кого могло уже успеть утомить.

      Эффект бабочки в животе

      Никогда больше я его не увижу. Мой первый взгляд на него, тот самый пресловутый первый

1

Цитата из фильма Боба Гейла «Трасса 60».