Любимый паж Его Величества или Как достать дракона?. Саша Ким

ями! Верю! – будто пионер рапортую я, втискиваясь со своим баулами в калитку.

      – Да, не без этого, – мнется девушка. – Но дело в том, что я проверила в базе, и наш банк, оказывается, уже выдал вам карту недавно.

      – Оказывается, – эхом пыхчу я в ответ. – Разве это помеха для новой?

      – Вообще-то да, – явно дивясь моей недогадливости, выдавливает менеджер. – Прошу простить за беспокойство…

      – Эх, какая досада, – вздыхаю я, в очередной раз не позволив собеседнице договорить.

      – У меня не вся информация просто сразу подгрузилась, – будто продолжает оправдываться она. – Еще раз приношу извинения.

      – Да ничего страшного! – отзываюсь, сбрасывая звонок. – Всегда рада пообщаться.

      Бухчу себе под нос, толкая скрипучую дверь, и втаскиваю тяжеленые пакеты в холл родного детского дома.

      – Васька! – окликает меня знакомый голос. – Ну чего так поздно-то?

      – Дошивалась, мам Вер, – киваю на пакеты. Чет сил совсем не осталось их дальше тащить: – Решила уж закончить с этой партией, и сразу скопом все привезти. А то на такси к вам кататься недешёвое удовольствие.

      – Дуреха, – усмехается моя бывшая воспитательница, – а ткани столько накупить – дешевое? Откуда только деньги берешь, если вместо работы целый детдом обшиваешь?

      Вера Пална выуживает из пакета пиджак, дошитый мною последним, буквально двумя часами ранее, и довольно цокая, разглядывает мою работу:

      – И ткани-то поди дорогие, – переводит на меня взгляд, в котором читается явное подозрение: – Так, ну-ка признавайся, Власова! Ты банк ограбила?

      Усмехаюсь. Ну, можно и так сказать. Вернее сразу с десяток.

      Ну а чего? Я тут для себя решила, что всему надо говорить «да»! И тут они как повалили звонить. А мне бы почему и не взять эти карточки кредитные? Вроде и работникам банка хорошо – планы закрывают, и я детишкам одежки нашью, – в итоге все вроде как довольны!

      – Мам Вер, ну почему вы о нас постоянно сначала плохо думаете? А потом уже разбираться начинаете? – строю жалостливую мордаху.

      – Профдеформация, – ухмыляется она. – Ну, иди я тебя обниму, моя маленькая.

      И я действительно как маленькая. Сутулюсь, будто вся тяжесть мира на меня навалилась, и я наконец могу расслабиться, прижавшись к маме.

      Помниться, когда я была еще воспитанницей, за обнимашками мамы Веры нужно было целую очередь отстоять. Да и то, не слишком она нас этим баловала, а то мог рев подняться на всю комнату.

      Зато теперь я особенная. Как ни зайду в гости, так она меня приголубит. Не знаю, что тому виной. То ли мои подарки и гостинцы, ведь директриса все финансирование в карман кладет, и до детей крохи доходят. То ли мое состояние здоровья, что я кажусь ей такой жалкой. То ли и правда скучает по нам. Но это ж какое сердце у человека большое должно быть, чтобы каждого своего выпускника помнить, и тосковать по нему, как по родному человеку.

      А может я и правда особенная?

      – Устала? – Вера Пална прихватывает меня за плечи и жестко отстраняет от себя, явно желая читать по моему лицу правду. – Ты что и действительно совсем от лечения отказалась?

      Киваю, зная, что раз спрашивает, значит уже точно с врачом созванивалась.

      – Ну ты бестолочь? – с сомнением спрашивает она, однако в голосе притаилась горечь, которая делает ее слова совсем не обидными, а какими-то щемящими.

      Бодро вздергиваю подбородок:

      – Не хочу больше, мам Вер, – выдавливаю улыбку. – Они ведь сразу сказали, что поздно нашли эту заразу.

      – Поздно-не поздно, но попытаться-то стоило? – вроде как отчитывает.

      – А разве я не попыталась? – улыбаюсь, стягивая с головы тоненькую вязанную шапку. – Гляди, как старалась. Аж все волосы от натуги выпали.

      Пытаюсь выдавить смех, но выходит какое-то жалкое пыхтение:

      – Я ведь тебе обещала, что сделаю все возможное. Сделала. Ну надоело мне в больницах торчать. Так хоть успею в своей новенькой квартирке обжиться. Да малым одежки пошью.

      Замолкаю, видя в привычно строгих глазах слезы:

      – Говорю же, дуреха бестолковая! – фыркает мама Вера, отворачиваясь от меня. – Я в этот раз тебя тоже с подарками решила встретить.

      Она отходит к подоконнику, на котором лежит небольшой пакетик:

      – Сама связала, чтобы твоя бестолковая башка не замерзла, – выуживает из пакета красную длинную шапку с огромным белым бубоном: – Во! Дарю!

      – Ух ты, – улыбаюсь, тут же нахлобучивая подарок на голову. – Теплая какая! И мягкая!

      – Да, я ее в кондиционере специально постирала, чтобы пряжа смягчилась, – хвастает мама Вера, пока я иду к зеркалу, что притаилось на одной из колонн холла.

      – Обалдеть, да я же прям гном! – смеюсь от души. – Красота какая! Спасибо, мам Вер! Приду теперь под новый год в ней, малым скажу, что помощник деда мороза.

      – Далече еще до нового года. Середина осени только. Так что еще до того