Спаси ее. Сильвен Форж

tion>

      Я не прошу тебя всегда так меня любить, но прошу помнить об этом.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд,«Ночь нежна»

      Той, которая заставила меня смотреть в сторону живых

      Глава первая

      Горизонт скрылся в сумерках, когда старый автобус тронулся в путь. На его боках облупилась краска, а из выхлопной трубы шел густой черный дым.

      Она выбрала себе место подальше от водителя, который все время курил.

      Десяток мужчин, устроившихся на задних сиденьях, беспрестанно пожирали ее глазами с того момента, как она села в автобус. Хотя в ее испачканной грязью одежде и изможденном лице не было ничего притягательного. Просто она была там единственной женщиной.

      На спусках двигатель издавал глухой, тревожный звук. Тяжелый воздух салона – смесь застарелого пота и табака – въедался ей в кожу.

      Несмотря на приложенные усилия, окно открыть не удалось, и на каждом повороте у нее к горлу подступала тошнота.

      Она неотрывно смотрела на спинку кресла впереди, судорожно сжимая в руках бумажник. Думала о том, что произошло за последние несколько часов, о своем исчезнувшем друге, и ее мучило беспокойство.

      Сумерки еще больше сгустились, верхушки гор скрылись в темноте. Вдруг двигатель зарычал так, что она невольно подняла голову.

      Один из мужчин встал со своего места и направился к водителю.

      От голубоватого дыма сигареты щипало глаза и саднило горло; она целый день ничего не пила.

      Ей хотелось немногого – утолить жажду и поскорее проехать эти горы.

      Впереди вспыхнула ссора. Ей, не знавшей испанского, показалось, что мужчина-пассажир произнес всего лишь пару слов.

      Водитель на мгновение повернул голову, чтобы посмотреть на мужчину – тот отказывался вернуться на свое место, – и автобус занесло. Задев боком щит с надписью «Опасный поворот», тяжелая махина пролетела несколько метров по краю ущелья.

      Водитель попытался переключить скорость на меньшую и сломал коробку переключения передач.

      Скорость не снизилась.

      Водитель нажал на педаль тормоза, и автобус отбросило на другую сторону дороги; он с грохотом ударился о склон горы, одна из фар взорвалась.

      Пассажиры вцепились в кресла, в глазах застыл ужас.

      Водитель выплюнул сигарету и изо всех сил дернул ручной тормоз.

      Шины завизжали, в двигателе грохотали клапаны, готовые вот-вот взорваться. Под тяжестью собственного веса автобус со всего маху врезался в ограждение… и остановился; передние колеса вращались над пропастью, задние оставались на насыпи.

      Выйдя из оцепенения, пассажиры одновременно вскочили со своих мест.

      Водитель обернулся. Его лицо было изранено осколками лобового стекла, разбитого в пыль при ударе.

      Он предостерегающе выкрикнул что-то, но пассажиры то ли не услышали его, то ли не поняли – теперь уже и не узнать. Все они кинулись к боковой двери, и автобус покачнулся.

      Словно в кошмарной замедленной съемке, она видела, как единственная фара освещает пропасть, затем – как кресла летят по салону.

      Автобус разбился.

      Грохот его падения пронесся по долине, вверх взлетели осколки горных пород и облако пыли.

      Погребенная под грудой металла, в состоянии шока, с перехваченным от страха и боли дыханием, она попыталась высвободить руки и голову.

      Поднялся ветер, разрывавший облака.

      Первые звезды.

      Вокруг – ни звука, ни стона.

      Мертвая тишина.

      Глава вторая

      Она приснилась ему этой ночью.

      Из-под полуопущенных век Алексис рассматривал серые рассветные тени, все отчетливее проявлявшиеся в комнате. Он знал, что в силу своего возраста уже не сможет снова уснуть.

      Клеманс мирно посапывала, лежа на животе и накрыв половину лица одеялом. Светлые пряди волос разметались по подушке. Некоторое время он смотрел на нее с неприятным ощущением в желудке, затем осторожно встал с постели.

      От соприкосновения с кафелем в ванной по телу побежали мурашки. Он включил итальянский душ – эту модель выбрала его невеста, как и все остальное в их доме.

      Пока теплая вода смывала остатки сна, в памяти вновь возник образ Клары, стоящей на берегу озера. Она прокричала ему слова, от которых он проснулся.

      Он спросил свое отражение в запотевшем зеркале ванной комнаты: «Что тебя так тревожит? Приближающаяся свадьба или давняя любовь, напомнившая о себе?»

      Он не мог вспомнить, что именно Клара кричала ему во сне.

      Приняв душ и тщательно побрившись, Алексис пошел на кухню, чтобы приготовить себе кофе. Помещение было освещено первыми лучами осеннего солнца, из окна открывался прекрасный вид на Луару: судно отплывало из порта Трантму в направлении пристани Нанта, который находился с другой стороны