Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал. Владимир Поселягин

и, подняв ружье, снова приладил его на телеге. Потом, взяв бинокль, присмотрелся.

      – Кучность неплохая.

      – В немцев пальнуть хочешь? – уточнил деда, подавая патрон. – Смотри, скоро пролетят, как раз мимо летят.

      Те летели не прямо над нами, чуть в стороне, но несмотря на запредельную дальность для моих возможностей, я в себе был уверен. В самолет точно попаду, а там как повезет. Тем более строй, было заметно, начал снижаться, видимо, те подлетали к цели.

      – Выстрел! – крикнул я.

      Спустя две секунды прозвучал выстрел. В этот раз удалось удержаться на ногах, но плечо совсем онемело. Дед сразу подал патрон. Я снова прицелился и, крикнув о выстреле, произвел третий. Потом четвертый выстрел.

      – Падает, – тихо, почти пробормотал дед. – Еще один. А чего это они не горят?

      – Я в пилотов стрелял, – прислонив ружье к борту телеги, ответил я, баюкая потерявшую чувствительность руку. – Видишь, как полого пикируют… Хотя нет, вот один завалился на борт и падает, а второй так и снижается постепенно.

      Грохнул взрыв на месте падения самолета. А чуть позже и второй, видимо так и снижаясь, врезался в землю.

      – Ты в два самолета стрелял? – уточнил дед.

      – Да, по две бронебойные пули. Ружье не пушка, тут не снаряды… Ладно, давай остальные трофеи посмотрим, и я ружье попробую почистить, хорошо оно постреляло. Представляешь, кучность у него отличная, пули как по нитке идут, даже не ожидал. Да и по виду заметно, что похоже недавно солдаты его получили, новое, не расстрелянное… О, онемение прошло, черт, как рука-то болит.

      Скажу честно, несмотря на невозмутимый вид, я сам был ошарашен не менее других. Марина рядом прыгала от радости, хлопая в ладоши. Чтобы так сшибать самолеты, нужно не только орлиный глаз и Дар в стрельбе, но и удачу. Я реально стрелял по самолетам, прикидывая скорость пули и самолетов, чтобы выставлять прицелы чуть впереди бомбардировщиков, чтобы пули прошивали именно кабины пилотов, и получилось. Хотя бы одна да зацепила, а пули эти имели серьезный калибр, так что если тело летчика не разрывало, то серьезно травмировало и ранило, чтобы он не мог больше пилотировать. Последствия выстрелов были видны сразу. Упало два, а остальные полетели дальше как ни в чем не бывало, только перегруппировались, занимая места выбитых. Улетели недалеко, а в пределах видимости, километрах в пяти от нас, стали кого-то бомбить в лесу. Судя по черным жирным дымам, горела техника, отбомбились они удачно.

      Кстати, два немца успели выпрыгнуть из того, что в штопор вошел, а второй так никто и не покинул. Все это далеко от нас было, километрах в двух, думаю, примут немцев наши бойцы, в той стороне между нашим озером и лесом, где шла бомбежка, одни поля, укрыться негде. Отсюда видно, как в той стороне к парашютистам пылило несколько машин.

      Мы с дедом действительно осмотрели остальное оружие, но пробовать больше не стали, хотя и хотелось, вроде тех же автоматов и немецкой снайперки. Но моя стрельба по самолетам не понравилась Кириллу, и мама сейчас пыталась успокоить его, перекрыть тот рев, что стоял