Записки Илюши Фёдорова. Часть 1. Лето. Кирилл Загорулько

, мне двенадцать лет. Живу в селе Новояшкино. Учусь в школе. В свободное время люблю наблюдать за природой, а также за местными жителями. Порой, это дело, кажется мне, интересным. Иногда, даже полезно понаблюдать за другими, посмотреть, как они живут, так сказать оценить себя со стороны. Ведь, я тоже человек и веду себя по-разному, мне довольно-таки интересно поразмышлять, как бы я в той или иной ситуации поступил.

      В нашем селе население небольшое, человек сто пять. Больший процент из них – это дети и старики, а остальной, меньший процент – люди среднего, или приближающегося к среднему возрасту.

      Люди здесь такие же разные, как и в любом другом селе, деревни, городе. Есть такие, что прям, хочется пожалеть, а есть те, которых хочется выпороть кустом крапивы.

      У меня нет братьев и сестер, я один у мамы с папой. С одной стороны – это хорошо, все самое лучшее достается мне, но с другой стороны, лучше бы я делился этим самым лучшим со своим братом, ибо сестрой, ежели одному находиться в скукоте.

      Папа работает на почте, зовут его Алексей. То есть, я, Илья Алексеевич Фёдоров. Мама работает дояркой в местной базе, я не люблю туда ходить, там дурно пахнет, а на парное молоко, смотреть я не могу, и хочется бежать оттуда.

      В общем, читайте мои записочки, и вы сложите всю картину о моей жизни и о жизни тех, кто меня окружает!

5 июня 2015

      Записка 2

      Утро. Солнце еще поднималось из-за гор, а Александра Марковна уже бранила своего мужа за то, что он не пригнал коров на дойку. Из-за этих двух особ, я встал сегодня очень рано. Когда я встал с кровати, заглянув в родительскую комнату, я не увидел там мамы и папы. Они, наверняка, уже на работе.

      Подойдя к окну, я увидел, что погода в этот день была не очень хорошей, а я ждал сегодня – солнца. Моросил небольшой дождик, тучи, словно черные руки дяди Гриши, расплывались по небу. В это утро, мне стало как-то грустно, но позже мне так стало весело, что я забыл о плохой погоде. Пришел дед Вова, муж той самой Александры Марковны, которая так бурно ругалась утром.

      – Илюшка, доброе утро! – мать, отец дома?

      – Привет! – нет, дома никого.

      – Илюшка, а похмелиться есть у вас чем? – спросил с умоляющим видом дед Вова.

      – Дед Вов, наверное, нет. Хотя я сейчас посмотрю. – Я встал и ушел в родительскую комнату. Я знал, что у нас ничего нет, но, чтобы он мне поверил, я должен был сходить и посмотреть.

      Не успел я дойти до комнаты, как в прихожей были слышны ревы. Я побежал на голоса и увидел следующее:

      Дед Вова лежит в углу, а Александра Марковна лупит его резиновым шлангом. Мне стало смешно от того, что дед Вова не плакал, не кричал, а бормотал про себя: « Уйди нечисть грязная, Бога бойся, меня не тронься!» Наверное, это как-то помогало ему избежать боли.

      А Александра Марковна становилась еще злее от этих слов и кричала:

      «Ах, ты, старый пердун, лома на тебя нет! Ишь ты, про Бога замолвило его величество. Сейчас я тебе покажу нечисть, сейчас я тебе покажу грязную!»

      Мне стало еще смешнее, я залился в хохме.

      Но, Александра Марковна устала бить дядю Вову и успокоилась:

      – Встал, и шагом марш, домой! – кричала Александра Марковна.

      – Илюх, посмотри, генеральша нашлась. Тьфу, на тебя, старая ведьма! Никуда не пойду! А, если и пойду, то только по приказу Сталина! Так что, давай, собирайся и в Москву в Кремль езжай, договорись со Сталиным!

      Я засмеялся еще пуще прежнего.

      – Ах, ты лошадь ломовая! Сейчас покажу тебе Сталина и Кремль! – кричала Александра Марковна.