Деньги не пахнут – 2. Факторы производства. Дмитрий Распопов

елся. Мы находились в небольшой земляной яме ниже уровня земли, размером два на четыре, вверху которой в зарешеченное окно просвечивали солнечные лучи.

      – Если доживём, – прохрипела девушка, лицо которой было залито кровью, а на голове была всё так же повязана моя рубашка.

      – Кому вы говорили, что мы перемещаемся в Мексику? – поинтересовался я, морщась от боли в затылке.

      – Никому, – ответила она без задержки.

      – Тогда у меня для вас, Аяка, плохие новости, – хмыкнул я, – у вас в клане есть чужой шпион.

      – Который пожалеет, что на свет родился, – она попыталась перевернуться, но это ей не удалось.

      – Это вряд ли, – не согласился я с ней, – судя по всему, вас живой тоже не выпустят, если вы этого ещё не поняли: медицинскую помощь не оказали, да и, вернувшись, вы можете стукача найти. Поэтому, думаю, умрём мы с вами вместе.

      – Ты как-то уж слишком спокойно к этому относишься, – проворчала девушка, со стоном пытаясь занять лучшее положение.

      Заметив это, я на карачках, поскольку голова всё ещё сильно кружилась, подполз к ней и развернул спелёнатое тело. Голова её при этом качнулась, и она зашипела от боли.

      – Я не помню, что случилось, когда ты вышел из машины, – внезапно она пристально на меня посмотрела.

      – Мы теперь на ты? – хмыкнул я.

      Глаза Аяки прищурились.

      – Обстановка располагает, – процедила она.

      – Ну тогда ладно, – я вернулся к другой стенке и прислонился к ней спиной, закрывая глаза, чтобы остановить головокружение, – ты умерла, мне пришлось тебя реанимировать.

      – Реанимировать, – словно эхом откликнулась она.

      Я не ответил, собираясь с мыслями. Единственным положительным моментом в этой ситуации было то, что я поставил в известность Коичи, поскольку, улетая неизвестно куда и насколько, решил подстраховаться. В остальном дела наши были точно неважными.

      Скрип несмазанных петель отвлёк меня от раздумий, и я открыл глаза. В сопровождении знакомого мне Абсолюта-мексиканца и двух японцев к нам в яму вошёл Орочи Такхакаси. Лицо главы клана выражало смесь радости и удовольствия, то же, я почувствовал, исходило и от него самого в виде эмоций. Следом за ними вошли ещё два мексиканца, которые поставили табурет и сразу вышли. На него, разумеется, сел глава клана Такхакаси, который с удовлетворением сначала рассматривал нас, затем сказал:

      – Ты думаешь, суч…ш, я не узнаю, кто нанёс мне убытки?

      – Не понимаю, о чём вы говорите, – я пожал плечами.

      Он поднял руку, на его руках закрутились два чёрных браслета, и меня резким захватом вздёрнули в воздух, подвесив вниз головой за ноги.

      – Прежде чем ты умрёшь, мы поговорим с тобой о компенсации, – заверил меня он с улыбкой.

      Следующие два часа меня в основном избивали, сломав нос, а также несколько рёбер. Для меня это было не сказать, что привычно, но я проходил и не через такое, поэтому просто молчал, чем сильно выводил из себя мучителей. Они не понимали, что происходит, усиливали избиение, я лишь терял сознание, когда экзекуции переходили за мой болевой порог, но меня тут же обливали водой, приводили в чувство, и экзекуция продолжалась вновь. С тем же результатом.

      Через два часа японцы растерянно стали посматривать на Орочи Такхакаси, который не был так весел, когда появился здесь.

      – Распните эту суч…у, может, её мучения на него повлияют, – показал он рукой на Аяку, которая все эти часы наблюдала за моим избиением, стиснув зубы.

      Разматывать ленту, которой она была целиком связана, конечно, побоялись, но и в таком спелёнатом состоянии она их устроила в качестве боксёрской груши, поэтому подручные принялись за неё, выбивая стоны и угрозы из Аяки. Это их немного развеселило, и они стали наносить ей удары сильнее, при этом посматривая на меня.

      Если бы знали меня лучше, думаю, они бы её и пальцем не тронули, поскольку мне было целиком и полностью плевать на страдания девушки, которая мало того, что переоценила свои силы, хотя я прямо спросил, не опасно ли в Мексике, так ещё и подставила этим меня, своего нанимателя. Так что сейчас, по моему убеждению, она получала то, что заслуживала. Вскоре, как бы им ни прикольно было её избивать, это дошло и до них.

      Орочи Такхакаси скривился, поняв, что денег не будет, а потому поднялся с табурета, обращаясь при этом к мексиканцу.

      – Дайте нам пару часов, чтобы убраться из страны, и затем похороните их по-тихому.

      Тот флегматично кивнул.

      Когда за всеми закрылась дверь, я, стараясь не шевелиться, так как тело представляло из себя один сплошной синяк, не говоря уже о том, что я ничего не видел из-за залитых кровью глаз, устроился удобнее.

      – Реми-и-и, – простонали рядом со мной.

      Говорить я мог с трудом из-за прикушенного языка, поэтому лишь показал на своё лицо пальцами.

      – Сделай усилие, я смогла расслабить каучуковую ленту, пока меня избивали, – мне на руку опустились щекой, – попробуй нащупать конец, он где-то на