Не потерять себя. Ольга Трушкова

в доме. И горячая, и холодная. Туалет опять же не на морозе. Не хочешь с нами – у родителей живи. Там тоже все благие устройства в наличии имеются.

      – А чым я там займаться буду у тым городе? – дед был обрусевшим белорусом, но рОдную мову почитал и не желал избавляться от акцента, даже если разговор вёл по-русски.

      – У нас останешься – будешь с Алёнкой в «Салон красоты» захаживать, на красавиц любоваться. Вы же с дедом Николаем это дело любите.

      Вот зараза, всё намекает на ту старую историю с интернетом, когда они с кумом на поганый порносайт случайно зашли, а Марья их застукала. Силантий, опасаясь острого языка своего внука, решил, на всякий случай, проигнорировать намёк на невольное его прегрешение.

      Внук отхлебнул ароматного чая, настоянного на мяте с кипреем, и продолжил агитацию:

      – В сауну с тобой по выходным ездить станем, пиво пить. Массажи разные делать.

      – Фи, – презрительно фыркнул дед. – У меня баня есть. И ехать никуды не надо. А массаж мы с кумом берёзовым веником таки робим, яки вам и у сне не приснится! Пиво? Так опосля бани ничего нет лучше соку берёзового или морсу брусничного.

      Старик пододвинул к Сергею банку с мёдом.

      – Ешь. Гречишный. Очень пользительный.

      Пожевал губами и попытался пойти в контратаку:

      – Ну, с проживанием у тебя мне усё ясно. А у батьки твоего я что буду робить?

      – Будешь рецензии на их статьи писать. Молодых студенточек консультировать.

      – Консульт… что? Кого? – дед чуть не поперхнулся чаем.

      – Ну, ладно. Не хочешь скучной наукой заниматься, придумаем что-нибудь интереснее. Соглашайся! Слышь, дед?

      Внук налил ему вторую чашку чай, придвинул поближе тарелку с привезёнными из города пирожными и опять пошёл в наступление:

      – Ты ешь, ешь. Это Алёнка сама пекла, специально для тебя старалась.

      – Для приманки, что ль? – усмехнулся дед.

      – Ну, и для неё тоже, – не стал лукавить внук, – может, хоть этим тебя в город выманим.

      – А хату я на кого кину? Огород? – упрямился старик.

      Сергей оставил шутливый тон и перешёл на серьёзный разговор:

      – Дед, у нас дача есть. Захочешь в земле покопаться – Бога ради! Ну, сам посуди, как ты теперь один-то будешь жить, без бабули? А если и тебя так же внезапно прихватит, как её, кто тут хватится-то сразу? Хорошо, коль через неделю заметят, что, вроде, давно дед Силантий за ворота не выходил.

      – Рано меня списывать узялися, – сурово нахмурил седые брови Силантий, – я ещё поскриплю.

      – А кто ж против твоего скрипу? Только пусть это будет на пятом этаже и в трёхкомнатной квартире. Там по соседству с предками бабка Анна живёт, вот вместе скрипеть и будете, – внук озорно подмигнул деду и весело расхохотался – не давался ему этот серьёзный тон.

      Улыбнулся и Силантий. Ну, не мог он быть строгим, тем более, суровым со своим любимцем, единственным внуком.

      Он махнул рукой и положил конец этому не раз уже возобновлявшемуся разговору:

      – Выкопаю бульбу, а там побачым. Можа, мать твоя не захочет меня принять. Или девчине твоёй я не сподобаюся. Ещё надо с кумом переговорить. Как он скажа, так и зробим.

      Силантий ополоснул под рукомойником чашку из-под чая и вышел из хаты.

      Ну, что ты будешь делать с этим дедом

      Раздосадованный Сергей достал планшет и попытался успокоить себя работой, но никак не получалось сосредоточиться. Мысли, как стриптизёрша вокруг шеста, всё время крутились вокруг деда. Старый ведь. Восемьдесят два года. Хоть и хорохорится, а здоровья-то нет. Вот уедет завтра Сергей в город, и опять будут они все: мама, отец и он сам – как на иголках. Как там дед? Как узнать? Уже и мобильник ему простенький мама купила. Единственная в нём крутизна – фотокамера. Прежним, Сергеем подаренным, дед пользоваться не хотел, говорил, что сложно. В этом плане он, конечно, прав: не для его артритных пальцев сенсорный дисплей. Это только бабуле под силу было. С телефоном тем навороченным внук явно промашку дал. Так дед и с простой трубы звонить не хочет! Денег ему внуковых, видите ли, жалко.

      А до него самого дозвониться, вообще, – глухой номер: отключает аппарат, чтоб батарейка зря не работала. Вот и звонят они: то отец с матерью, то Сергей – деду Николаю, человека от дел отрывают.

      Нет, всё равно должен он уговорить деда на переезд.

      Силантий, вроде, и согласен был, да чуток побаивался. А ну, как не заладится там чего? А ну, как не ко двору придётся он в том городе?

      И не то, чтобы Лилия их со старухой не жаловала, но Марья так и померла, не примирившись с сыновней избранницей. Хотя самому себе Силантий не мог не признаться в том, что неприязнь-то шла только от свекрухи. С невестки-то чего взять? Девка городская: ни грядки тебе посадить-прополоть, ни корову обладить. Всё с книгами да бумажками, которые сын какой-то диссертацией называл.

      Силантий был