Миланский вокзал. Якопо Де Микелис

– и это в воскресенье, накануне рабочей недели…

      Недовольство толпы росло и уже никак не могло оставаться без внимания, однако префект, проведя экстренное совещание, решил, что так будет разумнее – и кризисный комитет, собравшийся в управлении железнодорожной полиции, его полностью поддержал. В состав комиссии входили сотрудники Мобильного отдела и отдела общих расследований и специальных операций, представитель железных дорог и представитель пожарных, а также руководитель отдела железнодорожной полиции, комиссар Далмассо, который постоянно находился на связи с главным управлением полиции, префектурой и отделом железнодорожной полиции Ломбардии.

      Инспектор Рикардо Меццанотте потел, фуражка жгла ему голову. Куртка казалась слишком тяжелой и тесной; про себя он окрестил ее саркофагом – так в ней было неудобно. Меццанотте был непривычен к форме – в родном убойном отделе он ее почти никогда не носил.

      Нервное напряжение ощущалось во всем, даже в поведении полицейских. Несмотря на относительно малый опыт в службах общественного порядка, Меццанотте прекрасно все ощущал – еще минуту назад атмосфера была непринужденной и легкой. Люди болтали, кто-то шутил, кто-то курил. Новость о приближении поезда перевернула все с ног на голову, и от непринужденности не осталось и следа. Воцарилось молчание; лица полицейских застыли в напряжении, будто одеревенев, глаза сузились, руки машинально сжались на рукоятках дубинок и ручках плексигласовых щитов, как будто ища опору и собираясь с силами.

      Подумать только, прошло всего несколько дней, как его перевели в железнодорожную полицию оперативного сектора Центрального вокзала Милана. Несколько дней – и вот он уже в центре такого кошмара… Рикардо даже не успел освоиться – а это, кстати говоря, оказалось той еще задачей. Дела здесь обстояли чуть лучше, чем на прежнем месте работы. Не то чтобы он был удивлен, учитывая его нынешнее положение. В железнодорожной полиции на самом деле было не так уж и много людей, которые проявляли к нему открытую неприязнь: большинство ограничивались тем, что просто держались от него подальше, со смесью страха и недоверия, обходя его стороной, как будто он был носителем неизвестной, но крайне заразной болезни. Однако к некоторым вещам все равно было трудно привыкнуть: например, к тому, как сами собой исчезали коллеги и стихали разговоры при его приближении или появлении, или к постоянным перешептываниям за спиной и косым взглядам. Перевели, значит… Правильнее было бы сказать изгнали, потому что на самом деле так и было. Изгнание, не больше и не меньше – и его пришлось принять с благодарностью, чтобы избежать худшего.

* * *

      – Кардо, а Кардо, ну и что теперь будет? Что нам делать-то?

      Рядом с ним стоял Филиппо Колелла. Его круглое лицо было мокрым от пота и беспокойства. Он снял фуражку, провел рукой по светлым кудрям и снова надел ее. Колелла был на несколько лет моложе Рикардо и весил на добрый десяток килограммов больше. Четыре года назад они вместе проходили курс по подготовке младших агентов – и вот встретились в отделе железнодорожной полиции. Филиппо был одним из немногих, кто не держался на расстоянии. Можно сказать, кроме Колеллы, друзей у него и не было.

      – Не трясись, Филиппо. Основная часть работы ляжет на плечи сотрудников из департаментов. Мы здесь только в качестве поддержки. Просто держись рядом со мной, и ты увидишь, что все пройдет гладко.

      Меццанотте старался говорить обнадеживающе, но даже он не знал, что должно произойти. Уверенности в том, что все обойдется, у него не было, зато он точно знал, что не хочет ни во что ввязываться. Вообще ни во что.

      Тем более что поступавшие новости напоминали скорее военные сводки. «Интерсити 586» должен был отправиться с вокзала Термини[1] в 9:40 утра 6 апреля 2003 года. Ситуация была спокойной, и власти не ожидали никаких проблем. Автоколонна с болельщиками, направлявшимися в Милан на вечерний матч «Интера» и «Ромы», уже уехала. На «Интерсити» ожидалось около двухсот болельщиков «Ромы». Только вот на платформу пришло как минимум вдвое больше людей. У многих из них не было билетов. Оказалось, что несколько человек из ультрас[2] попали в затруднительное положение из-за путаницы, произошедшей по вине автобусной компании. Шумная, буйная толпа, казалось, была полна решимости штурмовать поезд, независимо от того, имела она на это право или нет, поэтому полицейское оцепление действовало как фильтр, позволяя железнодорожникам проверять билеты. Но медленный темп работы привел к стычкам и еще большему беспорядку. Полицейских сначала осыпали кричалками и оскорблениями, а затем в ход пошли пластиковые бутылки, банки, мелкий мусор и самые разные предметы. Начались потасовки, и болельщики, воспользовавшись случаем, хлынули в поезд, занимая все свободные места. Некоторых уже сидящих на своих местах пассажиров оскорбляли и угрозами заставляли выходить из вагона. К тому времени, когда полиции удалось восстановить оцепление, напряжение резко возросло. В то время как оставшиеся на перроне болельщики «Ромы» злобно напирали, начались переговоры с теми, кому удалось пробраться в поезд без билета. Сложившаяся ситуация разрешилась только когда поступило чрезвычайное распоряжение префектуры, разрешающее отправление

1

Термини – главный вокзал Рима. Ежегодно пропускает свыше 150 млн. пассажиров, занимая шестое место в Европе по этому показателю.

2

Ультрас – наиболее радикальная и агрессивная группа болельщиков любой спортивной команды.