Ригодон. Луи-Фердинанд Селин

усика» – будь то католические, протестантские или иудейские – один хрен! мне они все по фигу! распластался ли он на кресте, или его глотают в виде облаток – без разницы! тот же обман! бредни! жульничество!

      – Ну и?

      – Но и это еще не все! Попытайтесь следить за мной, мой дорогой болван.

      – Валяйте! Валяйте!

      – Существует только одна религия: католическая она, протестантская или иудейская… все это филиалы лавочки «Иисусика»… как, они же грызутся, даже порой начинают мочить друг друга?.. пустяки!.. кровавые корриды – это так, для зевак! единственная подлинная великая работа, которую они выполняют в глубочайшем согласии… оболванивание и разрушение белой расы.

      – Как это, Селин? о чем это вы?

      – Смешать, сочетать браком, черт побери! со всеми таинствами! Аминь!

      – Что-то я плохо вас понимаю, Селин…

      – Да поймите вы, чертов смертник! кровь всех цветных рас является «доминирующей»… желтых, красных, фиолетовых… а кровь белых является «доминируемой»… всегда! дети от ваших замечательных смешанных браков будут желтыми, черными, красными, но только не белыми… белыми они уже не станут никогда!.. фокус-покус! вот вам ваши благословения!

      – Но христианская цивилизация!

      – Выдумки, Пуле! миф! мошенничество! обман!

      – И все же! великое изобретение.

      – Скрещивание пород! разрушение идет уже двадцать веков, Пуле! и ничего другого! для этого и выдумано! изобретено! любое изобретение несет в самом себе с самого своего рождения и свой собственный конец, свою смерть!

      – Так что же, церковь убивает, Селин?

      – Именно! и вас вместе с собой! она только этим и занимается, эта ваша Церковь! в задницу ее!

      – Вы слишком любите парадоксы! Селин! китайцы никогда не были расистами!.. и негры тоже!

      – Бросьте вы эту туфту! стоит им заявиться сюда всего на какой-нибудь годик, как они тут всех опустят! шутка ли! белые исчезнут навсегда! как будто этой расы никогда и не существовало… «слабый оттенок на лице», и все! остаться должны только черные и желтые! а белого человека скрещивает сама его религия! религии! иудейская, католическая, протестантская… белый человек обречен! он уже не существует! так можно ли во что-нибудь верить?

      – Не смешите меня, Селин…

      Больше я Пуле никогда не видел… время от времени я читал его статьи… какие-то слабые намеки… и все… я слегка перегнул палку…

* * *

      Дрррринг!.. звонит мсье журналист…

      – Мэтр!.. Мэээтр! не будете ли вы так добры прочитать письмо, которое мы вам адресовали?

      – Мсье!.. мсье! письма!.. все письма я уже с незапамятных времен отправляю в корзину!.. не читая!.. иначе, что бы со мной было!

      – Мэтр, о дражайший мэтр! ваше мнение! всего два слова!

      – Но, черт побери, у меня его нет!

      – О, есть, мэээтр!

      – О чем, черт бы вас побрал?

      – О нашей молодой литературе!

      – Об этом затхлом старье? ни хрена себе дела, да ее уже давно не существует! какое-то невнятное бормотание!

      – Напишите это нам!.. очень… очень почи…. та… та! емый! Мэтр!

      – Не так быстро! вы могли бы все позаимствовать и у Брюнетьера{3}! он уже все сказал!

      – О, из ваших уст! из ваших! дражайший мэээтр!

      – И вы больше не будете меня доставать? больше никогда не придете?

      – Клянусь! клянусь! мээтр!

      – Он сказал, что всю литературу сожрут!

      – И кто же, мэтр?

      – Шарлатаны!

      – Напишите нам об этом, мэтр! мэтр!

      – Нет уж, дудки! я снова начну писать, только когда у меня опять вырастут зубы!

      – А если мы все же к вам придем? мы очень дорожим вашим мнением…

      – Не моим! Брюнетьера! мальчики! Брюнетьера!

      – Ну окажите нам эту честь! мэтр! для нашей газеты! будьте так добры!

      – Какой еще газеты?

      Как сделать так, чтобы они от меня отстали?

      – «Надежда»!

      – Никаких надежд больше нет, бедняжки!

      – О, какая жалость, напишите нам про это! мэтр! мэтр, молодежь вас не знает!

      – Ну, хорошо, ублюдки! пусть заходят, если уж так приспичило, только гуськом, на полусогнутых, и трепеща от почтения! и пусть попридержат свой поганый язык…

      – Молодежь от вас отвернулась! мэээтр! вы недооцениваете Францию, ее замечательные ресурсы, Алжир, Академию, ее членов!

      – К черту, я сказал! все! все это! такой страны больше нет, остались одни Распорядители!.. процессий и похорон… сотни языков, куда более мощных, чем наш, уже исчезли! вы хотели бы говорить на хеттском? или на арамейском?

      – Ну, тогда тем более, дорогой мэтр, мы к вам придем! ваших слуг мы выгоним, ваших собак убьем, и выпустим

3

Фердинанд Брюнетьер (1849–1906) – директор журнала «Ревю де Де Монд», литературный критик, поборник традиций.