Убийственная месть. Виталий Скворец

о Советского Союза. Осенью 1986 года. У того города, на той улице, у которых нет названия. Все имена изменены. Если кто-то узнал в описываемых событиях нечто своё или слышал что-либо похожее, то только потому, что подобное могло произойти в любом другом городе большой страны, которой и нет уж в помине…

      Дождливое, ранее, осеннее утро. Похолодало. Крупный, частый дождь падает с неба. Он смывает грязь и мусор с городских улиц. По краю тротуара текут грязные реки. Кустарники и деревья зеленеют чистой от дождя листвой. Обновляется, очищается природа. В предрассветной темноте, перекрывая шум дождя, по безлюдно-пустынной улице небольшого провинциального городка, слышны чьи-то торопливые шаги. Это шаги парнишки, в военной камуфляжной форме. Невысокий, худощавый, крепкого телосложения. Без головного убора. Короткая армейская причёска, с короткой чёлкой, очень идёт к его худощавому лицу. Зовут его Семён Васильевич Савинков. Всего четыре часа назад, перед тем как самовольно покинуть воинскую часть, он нес срочную службу в Советской армии…

      Рядовой Савинков, с первого дня службы был на хорошем счету у командования. До вчерашнего дня, честно отдавал долг Родине. Сегодня он дезертир бежавший из воинской части и прихвативший с собой своё штатное «холодное» оружие штык-нож…

      Для чего?…

      Да так, убить кое-кого надо. Прямо сейчас…

      Пройдёт совсем немного времени, в части прозвучит команда «подъём» и тогда очень скоро обнаружится исчезновение дневального по автопарку рядового Савинкова Семёна Васильевича, честно отслужившего один год. Ровно половину положенного срока. Отличника в боевой, огневой и политической подготовке. И тогда наверняка первым делом прийдут к нему на квартиру. Будут ловить дезертира. Если поймают, можно отделаться тремя месяцами дисбата. Кража армейского имущества, тем более «холодного оружия», серьёзный проступок. О том, что за задуманное убийство, ему «светило» смертная казнь, Савинков не думал. Он вообще не думал о том, что будет «после». Необходимо-безвыходно совершить убийство именно сейчас, пока его дезертирство из части не обнаружили…

      Времени для свершения задуманного у Семёна оставалось совсем немного.

      …Он шёл под проливным дождём, мокрый, продрогший и злой. Шел быстро, не обходя лужи. Тяжёлые, намокшие солдатские ботинки с глухим звуком отпечатывали каждый его шаг, всё ближе подводя к родительской квартире в «хрущёвской» четырёхэтажке. Под форменной солдатской курткой был спрятан армейский штык-нож в ножнах.

      …До сих пор он не представлял себе как свершит задуманное. Как убьёт человека! Семён шёл в рассветных сумерках зарождающегося дня не обращая внимания на холодные капли дождя стекающие ему за воротник. Головного убора у него не было. Где-то потерялась форменная воинская пилотка с красной звёздочкой-кокардой. Но может оно и к лучшему. Без неё менее заметно, что он военнообязанный. На голове короткая армейская стрижка с чёлкой…

      Безлюдная улица гулко передавала его торопливые шаги. Семён торопился. Торопился убить человека.

      Своего отца…

      …Он вспомнил о событиях десятилетней давности. Ему девять лет. Пьяный, озверевший от алкоголя отец хватает его за волосы и тащит в коридор их двухкомнатной квартиры.

      – В угол встань гадёныш! – Кричит он на сына и с силой толкает его.

      Семён бьётся головой о стену и испуганный и оглушённый слышит, как в комнате плачет его младшая сестрёнка Лиза. Она еще совсем маленькая, но уже знает что такое страх и плачет тоненьким детским голоском.

      – Заткни её! – Орёт всё более зверея, молодой ещё тогда отец, обращаясь к жене. Мать хватает доченьку на руки и прижимая её к груди, со слезами в голосе старается уговорить её не плакать.

      – Не плачь миленькая, а то папа рассердится, успокойся маленькая моя. – Сама испуганная, со слезами в голосе пытается она успокоить доченьку…

      Отец же стоит раскачиваясь от выпитого. Его налитые кровью и ненавистью глаза не мигая впериваются в замерших от ужаса жену и дочь. Видно, что он совсем невменяем. Это не их отец. Это дьявол в обличии родного человека…

      – Как вы мне осточертели твари! – выдыхает он перегаром, до хруста сжимая кулаки, здоровые, сильные кулаки рабочего человека. Сварщика «от бога»…

      …И через несколько минут уже забывается пьяным сном.

      – Сенечка, сыночек – зовёт его мать – Подойди сюда, папка уже уснул.

      – Нет не пойду! – Чувствуя, как по щекам текут горько-солёные слёзы говорит он, боясь выйти из угла.

      – Сыночек, я-то, в чём виновата? Не надо так со мной родненький и без того тяжело. Хоть ты пожалей меня, Сенечка.

      Она тихо плачет глотая слёзы, чтобы не разбудить мужа. Семён подбегает к матери с сестрёнкой, тихо шлепая по полу маленькими босыми ножками, обнимает их детскими ручками… Они плачут втроём…

      Такое происходило не однократно. Когда-то давно – очень редко. Потом чаще. Бывало и хуже. Случалось, что отец, потерявший над собой от выпивки контроль, пускал в ход кулаки. Несколько раз, мама собирала вещи и забрав с собой детей, уезжала к своей матери в деревню. Он с