Только попробуй уйти. Ася Лавринович

зах твоих утонуть – счастье…

      – Мухина! – гаркнул кто-то в конце коридора. Я обернулась. Кричал наш одногруппник, Олег Силицкий. – Ты уже сдала этюд?

      Я закивала: мол, сдала-сдала.

      – А Тася? – не унимался Олег.

      – Ты нам мешаешь! – проорала Тася прямо мне в ухо. – Скоро пойду!

      – Ауч! – воскликнула я. – Это было очень громко.

      – Прости, Сань, – откликнулась Тася. – Силицкий – выскочка. В числе первых сдал, почему бы домой не топать, на заслуженные каникулы? Нет, он тут вертится… вынюхивает что-то вечно.

      Я вновь растерянно оглянулась на Олега. Ну, поинтересовался человек. А что такого-то?

      – Я в глазах твоих утону, можно? Ведь в глазах твоих утонуть – счастье. Подойду и скажу: «Здравствуй, я люблю тебя». Это сложно… – вновь выразительно продекламировала Тася. – Нет, не сложно, а трудно. Очень трудно любить, веришь? Подойду я к обрыву крутому, стану падать…

      – …поймать успеешь? – продолжила я, решив, что подруга опять забыла слова.

      – Ага, – задумчиво откликнулась Тася, глядя куда-то в сторону.

      – Ну, что опять? – рассердилась я. – Я бы уже как Силицкий на заслуженный отдых свалила. Мне на этом подоконнике голову напекло.

      В коридоре стоял гомон. Одни студенты репетировали, другие что-то весело обсуждали.

      – Посмотри на Быкову, – фыркнула Тася. – Вырядилась как девушка по вызову. Интересно, что у нее за роль?

      Немного подумав, подруга громко рассмеялась:

      – Хотя ей и играть никого не надо, она ведь и так прости…

      – Тася, тише! – смутилась я.

      – Прости! – весело подмигнула мне подруга. Тася – миниатюрная зеленоглазая блондинка с короткой стрижкой. Внешне – просто ангел. Но такая язвительная, сил никаких нет…

      Тут же к нам подрулил еще один одногруппник, не отличающийся особой любовью к учебе. Парень всегда все делал в последний момент.

      – Чего тебе, Симонов? – строго спросила Тася. – Твоя очередь подошла? Что там у тебя?

      – Хемингуэй! – гордо отозвался тот. – «Старик и море».

      – Поздравляем, – буркнула Тася, поворачиваясь ко мне.

      – Девчонки, а у вас нет сети? – теперь уже жалобно проговорил Симонов.

      – Конечно, Симонов. Снимай с меня сценические брюки, я же Валерий Леонтьев! – ядовито проговорила Тася. – А у Санька в рюкзаке гарпун завалялся, Мухина, доставай!

      Я демонстративно полезла в свою сумку.

      – Да ну вас, – протянул разочарованно парень.

      – Ладно тебе, Симонов, – примирительно сказала я. – И, по-моему, старик в море не с сетью выходил. Он ведь рыбину на леску поймал.

      – А? – отозвался парень.

      – Ты что же, не читал разве? – растерялась я. Каким же образом он собрался…

      – Симонов! – перебила мои мысли Тася. – Не мешай реальным студентам готовиться. Уйди!

      Когда парень отошел к другим одногруппникам, подруга вздохнула:

      – Что за люди? Тяжело заранее реквизит найти? На чем я остановилась? Ах да! Я в глазах твоих утону, можно? Ведь в глазах твоих утонуть – счастье. Подойду и скажу: «Здравствуй, я люблю…» Ты, кстати, с отцом разговаривала по поводу Турции?

      – Что? – не ожидала я этого вопроса. – Нет, еще не разговаривала. Сегодня у него спрошу.

      После сессии мы с Тасей и еще одной нашей знакомой решили махнуть на море. Хотя я не была до конца уверена, что отец меня отпустит.

      – Ты давай не тяни, – предупредила меня Тася. – У моей тетки из турагентства немного дешевых путевок осталось.

      – Да, я понимаю! – отмахнулась я. – Просто отец так о нас с братом беспокоится… К тому же у него отпуск впервые за несколько лет.

      – И что? – перебила меня Тася. – Куда-то полетите?

      – Да куда мы полетим, – поморщилась я. – Ты папу моего не знаешь. Он такой трудоголик, что в свой отпуск в лучшем случае будет ходить на работу не семь раз в неделю, а три-четыре.

      – Да уж! – вздохнула Тася. – Но ты все-таки не забудь сегодня отпроситься, о’кей? Сань?

      – О’кей! – откликнулась я, глядя в окно на тихий, залитый солнцем дворик. Только бы наша затея не обернулась провалом. Но в тот момент я даже подумать не могла, что отец подготовил мне такой «сюрприз».

* * *

      Я долго возилась с замком. Похоже, брат уже дома – закрылся еще и на верхний. За дверью скулила моя любимая Пуговка – немецкий пинчер. Домашнего питомца мне подарили на пятнадцатилетие. Я все детство просила собаку, и вот отец сжалился надо мной. Правда, немного перепутал породы. Я просила карликового пинчера. Только спустя несколько месяцев мы с удивлением и поначалу неким ужасом обнаружили, что наша любимица из Пуговки вымахала в настоящую Пуговицу.

      – Здравствуй, моя хорошая! – обняла я собаку. Краем глаза отметила, что в прихожей нет обуви отца. Как обычно, на работе. Вот тебе и отпуск. – Мить? Ты с Пуговкой гулял?

      Брат