Аллерголог об аллергии. Как взять заболевание под контроль и жить полноценно в любое время года. Юрий Смолкин

на инфекционные заболевания. Это было одно из отделений, находящихся под общим руководством известного педиатра – профессора Моисея Борисовича Кубергера. Пришлось отказаться от завершения кандидатской диссертации: три года тяжелой работы над сбором материала летели коту под хвост, так как мой руководитель был из другого НИИ педиатрии – НИИ педиатрии СССР, где я окончил ординатуру, уже имея за плечами шестилетний стаж участкового педиатра. К моему ужасу, через год профессорская чета Кубергер-Белоконь (Наталья Алексеевна Белоконь – в 90-е годы самый авторитетный детский кардиолог в СССР) покинула Россию, и я опять стал научным сиротой. Меня подобрал Георгий Михайлович Чистяков, которого мы по его просьбе называли Юрием Михайловичем, – замечательный человек, ставший моим учителем в детской аллергологии. Я так увлекся, что просидел весь творческий отпуск на работе за компьютером, совершая для себя всяческие открытия. Тогда я впервые увидел 10-месячного малыша, похожего буквально на кровоточащий кусок мяса с глазами, – как по-крестьянски грубо, но точно описала ребенка медсестра, обрабатывающая кожу ребенка, сплошь покрытую кровоточащими корками. Поработав в детской реанимации, я уже имел опыт работы с тяжело больными детьми, но вид этого малыша так сильно подействовал на мою психику, что, ужаснувшись нашей беспомощности, я еще долгое время не мог вернуться в нормальное состояние, и ребенок стоял у меня перед глазами. Однако Юрий Михайлович удивительно спокойно и деловито распорядился обработать кожу антисептическим раствором, успокоил маму пациента, объяснил нам, как надо действовать, и повел нас в следующую палату, продолжая обход. Предложение войти в его научную группу я принял не раздумывая. И началось превращение из детского ревматолога в детского аллерголога.

      Позже, уже проработав какое-то время, я не переставал удивляться, почему детская аллергология так и не получила официального статуса. Думаю, для многих из вас и сейчас окажется сюрпризом тот факт, что официально специальности «детский аллерголог-иммунолог» не существует. В реестре специальностей Минздрава имеется специальность «аллерголог-иммунолог», так что педиатр, окончивший последипломный курс по аллергологии-иммунологии и проработавший достаточное время с аллергическими болезнями, может считать себя детским аллергологом. Поэтому детей с аллергией на совершенно законных основаниях могут лечить аллергологи-иммунологи, не имеющие специальной профильной подготовки по педиатрии.

      «Доктор, у нас аллергия», – так совершенно уверенные в своем диагнозе говорят большинство пациентов или родители, приведшие на прием своего ребенка. Они не сомневаются, что это аллергия, и конечно, поэтому они пришли именно к аллергологу. На поверку же часто оказывается, что аллергии-то у пациентов нет. Мы с вами привыкли уже при любых видах кожной сыпи или непонятном кашле быстро списывать это на аллергию. А в действительности это слишком часто не соответствует реальности, и мы, врачи-аллергологи-иммунологи, обязаны это выяснять. Хорошо, когда взрослым и детям с настоящей аллергией удалось, минуя обычные этапы хождения по мукам, в первые же дни после обнаружения проблемы попасть к специалисту, имеющему достаточный опыт и подготовку. Обращение таких пациентов и их родителей именно к аллергологу кажется нам вполне естественным, логичным и понятным. Но происходит так далеко не всегда. Существует множество объективных и субъективных обстоятельств, мешающих этому, казалось бы, логичному процессу. За последние пару-тройку лет появилось несколько книжек про аллергию, написанных хорошими, грамотными врачами. Так зачем же писать еще одну книгу на подобную тему? Сегодня профессиональные сообщества практически ежегодно обновляют руководства или так называемые гайдлайны в соответствии с результатами завершенных контролируемых исследований. Они уточняют протоколы диагностики и лечения заболеваний, являющихся главными в перечне болезней человечества. И мнение отдельных врачей, даже экспертов в своей области, определяющее для коллег, но не для конкретных пациентов. Ведь людям гораздо важнее личность врача, к которому они обращаются. Без доверия человеку, на помощь которого они рассчитывают, без веры в его способности, надежды на поддержку и реальное сопереживание, людям не захочется выполнять даже верные и обоснованные рекомендации. У каждого специалиста есть свой «пул», своя «когорта» пациентов, у каждого врача-преподавателя и лектора есть своя аудитория коллег, у каждого врача, пытающегося заниматься просвещением, образуется своя читательская аудитория. Она не обязательно должна быть большой. Она будет состоять только из тех людей, кому важная и полезная информация подойдет по стилю, пониманию и жизненным представлениям. Для меня это мои взрослые пациенты и родители моих маленьких пациентов. Некоторые их них давно ждали книгу, так давно, что многие дети уже подросли и сами стали, или скоро станут, родителями. Поэтому я обязан был ее написать, но все никак не мог найти время, силы и не очень верил в свои литературные способности. Несмотря на все это, я начал понемногу писать. Не применяя привычных формул изложения материала на популярную медицинскую тему, рискуя оставаться слишком академичным, все же предпочитаю уважать своего читателя. И всеми силами я постарался писать доступно, чтобы книгу мог прочесть и понять человек, не имеющий специального медицинского образования. Мне