Воланте. Ветер из прошлого. Алена Волгина

оящим и будущим – не более чем иллюзия.

Альберт Эйнштейн

      Глава 1

      «Перед вылетом всегда проверяй каждый шкот! Надежное снаряжение отличается от ненадежного тем, что ненадежное ломается регулярно, а надежное – в самый опасный момент!»

      Дийну снова укачивало в облаках, руки крепко сжимали гик паруса, а в ушах звучал голос Гаспара, наставлявшего ее перед полетом. Мотнув головой, она открыла глаза. Белесые облака рассеялись и приняли очертания потолка, по которому змеилась знакомая трещина, похожая на ущелье Бадахос. Вместо гика в пальцах был зажат край шелкового одеяла, тоже очень знакомого, расшитого цветами и виноградными кисточками.

      Дийна села в постели, не веря своим глазам. Потерять сознание в пещере Эспиро, а потом вдруг очутиться в своей детской комнате в Фелице – такая смена декораций могла шокировать кого угодно! За окном стоял день. Безмятежно колыхались ветви акаций, в приоткрытую створку врывался Камбьер… Этот ветер она узнала бы даже во сне.

      «Не может быть!» В смятении Дийна обхватила руками худые детские ноги, обтянутые батистовой рубашкой. На лодыжке был шрам – она получила его в тринадцать лет, лазая по скалам. По спине рассыпались тонкие темно-русые волосы. Она и забыла, что когда-то они были такими длинными. А руки? Кисти рук тощие, на ладонях – ни единой мозоли! Сразу видно, что они никогда не держали паруса!

      В углу комнаты, скрытый пологом кровати, должен был стоять трельяж с зеркалом. Дийна вскочила с постели, но сейчас же села обратно, услышав в коридоре знакомый голос. Сердце забилось как пойманный зверек, колени вдруг ослабели. Мама!

      – …И пусть не выдумывают, что они чего-то не могут! – послышалось прямо за дверью.

      В комнату энергичным шагом вошла донья Лаура – высокая, темноволосая, в домашнем голубом платье. Вместе с матерью появилась служанка Риона, но Дийна едва обратила на нее внимание. Ее вихрем сорвало с места.

      – Мама!

      Закрыв глаза, она прижалась щекой к жесткой вышивке платья. Вдохнула привычный запах сладкого теста, смородины, маминых любимых ирисов… Этот запах всегда вызывал у нее ощущение тепла, уюта и защищенности. Мать обняла ее, успокаивающе погладив по плечу:

      – Милая, все хорошо. Все в порядке. Ты дома.

      В ее голосе слышались странные звонкие нотки, а дыхание было неровным. Даже оглушенная счастьем от встречи, Дийна сразу это заметила. Что случилось? Ее мать никогда не была такой взвинченной.

      – Мы должны поблагодарить этого мальчика, де Мельгара, – добавила донья Лаура.

      – Что? – Дийна изумленно подняла голову.

      Поблагодарить? За что? За то, что привел ее в храм на Палмере? В голове у нее все смешалось, и на один безумный миг показалось, что ее мать откуда-то знает, что она, Дийна, прожила вдали от Ланферро целых четыре года, а теперь вернулась обратно в свои четырнадцать.

      – Садись скорее. Надо привести тебя в порядок.

      Говоря это, донья Лаура подталкивала ее к столику. Трельяж и правда стоял в углу, Дийна все правильно помнила. Ее вдруг повело, и она поспешно уселась перед зеркалом. «Ага, вот и старые проблемы подтянулись». В детстве ее часто мучили приступы головокружения и слабость – признаки растущего дара интуита, будь он неладен. В будущем от него все равно не было никакой пользы! Даже не верилось, что совсем недавно она могла, повиснув на парусе, пересечь весь Архипелаг за пять-шесть часов. А теперь еле ковыляет по комнате, как дохлая муха!

      Мать взялась за расческу, разглаживая длинные русые пряди. Пальцы Рионы нервно перебирали в шкатулке разные заколки и серьги.

      – Дай мне вон те, с жемчугом, – попросила донья Лаура. – Она должна выглядеть достойно перед наследником Сильбандо.

      – Он что, сейчас здесь?

      Дийна так резко повернула голову, что поморщилась от боли, когда ей прищемили волосы. Да что вообще происходит?! Мать аккуратно развернула ее обратно. Молчит, губы сжаты. И Риона сама на себя не похожа. Она жила в Фелице всегда, сколько Дийна себя помнила. Веселая, смешливая, с полноватой фигурой и маленькими руками, умеющими одинаково ловко извлечь занозу или растопить очаг. Дийну она любила, баловала и всегда называла то цыпленком, то ласточкой – конечно, когда графиня не слышала.

      А теперь у нее глаза на мокром месте и губы дрожат. Поймав в зеркале взгляд служанки, Дийна со значением пошевелила бровями.

      – Когда вы поехали на прогулку в горы, – объяснила Риона, – возле Монте-Вьехо на вас напали. Слава ветрам, что сеньор Альваро успел вмешаться! Ты осталась жива. Мы тебя чуть не потеряли, цып… госпожа!

      – Я была на прогулке?!

      – А ты не помнишь?

      Донья Лаура и Риона взволнованно переглянулись в зеркале. Дийна умолкла. Вершина Вьехо! Подойти к краю этой скалы и заглянуть вниз у местных подростков считалось высшим проявлением отваги. Вдруг опять всплыло в памяти: серая пропасть, дно которой скрыто туманом, свист ветра в ушах… Падение. Смерть.

      Она поежилась. Мама снова мягко приподняла ее голову, закалывая