«Афганистан, мой путь…» Воспоминания офицера пограничной разведки. Трагическое и смешное рядом. Юрий Матроскин

ой. Встречаясь со своими сослуживцами по Афганистану, с грустью осознаешь, что время «потрудилось» над нашим внешним видом основательно. И тем не менее с легкостью узнаешь в них тех молодых и задорных боевых товарищей, ради которых ты, не задумываясь, был готов отдать свою жизнь и которые были готовы ответить тебе тем же.

      Мысли о том, чтобы написать воспоминания о своей афганской молодости, о нашем поколении, возникали у меня неоднократно. Ведь наше поколение уже начинает уходить и хочется сохранить на бумаге память о своих боевых друзьях-товарищах и тех суровых событиях, которые нам пришлось пережить и в которых пришлось участвовать. Но одно дело мысли об этом, а другое – воплощение их в жизнь, ведь всегда имеется множество факторов, препятствующих этому. Главным из них является недопущение нанесения ущерба нашей Службе и угроз негласным помощникам. К тому же прежде, чем взяться за перо, следует задаться вопросом: кому твои воспоминания интересны? Однако, став военным пенсионером, начинаешь мысленно подводить итоги своей активной жизни, все чаще и чаще «накатывают» воспоминания о былом, охватывает грусть по неспокойной молодости и горечь утраты боевых товарищей. И в это время мне поступило предложение инициативной группы ветеранов-«афганцев» о написании очерка для сборника воспоминаний ветеранов ММГ-3. Тем не менее я не мог взяться за перо. Но как-то мне приснился сон: мы, молодые и веселые офицеры и солдаты, вместе с шагнувшим в бессмертие экипажем 806-й БМП: Женей Рожновым, Рашидом Одиноковым и Сережей Фоминым, собираемся на боевую операцию. Это был сигнал от них – погибших: НАПИШИ! И всего за каких-то трое суток, на одном дыхании родился очерк моих воспоминаний о службе в ММГ-3 – в памяти, подкрепленной черновыми пометками и фотографиями времен Афганской войны, проявилось все то, что казалось забытым навсегда. Во время работы над этим очерком на меня здорово «накатило»: проявившиеся в памяти события – серьезные, трагические, смешные и курьезные, лица погибших и живых товарищей, обострение чувства горечи утрат не давали мне остановиться.

      Наряду с этим отмечу, что на фоне воспоминаний многих «афганцев» – командиров, летчиков, саперов, спецназовцев, военных разведчиков, сотрудников КГБ – нет ни одного обстоятельного рассказа о деятельности пограничной разведки в Афганистане (об этой разведывательной службе почти ничего не упоминается ни в современной литературе, ни кинематографе, не считая известного сериала «Государственная граница»). А ведь пограничной разведке есть чем гордиться: за годы существования Советского Союза ее сотрудники успешно боролись с иностранными разведками и связанными с ними зарубежными белоэмигрантскими контрреволюционными центрами, политическим бандитизмом и басмачеством в советском приграничье в 1920—1930-е годы, во время Великой Отечественной войны успешно организовывали партизанское движение и вели разведывательно-диверсионную деятельность во вражеском тылу, а после Победы – самоотверженную и беспощадную войну с националистическими бандами и гитлеровскими недобитками в Прибалтике, Западной Украине и Белоруссии. Ну а разведывательные, контрразведывательные и специальные операции, проведенные ими в Афганистане, порой не имели аналогов в истории спецслужб мира. К тому же за все годы существования советской пограничной разведки в ее рядах не было ни одного изменника Родины. Но поскольку меня никто не уполномочивал на роль историографа разведки Пограничных войск КГБ СССР, то я имею право только на свои воспоминания, субъективное мнение и оценки (в допустимых пределах). Хочу подчеркнуть, что целью этих воспоминаний является не самопиар (поэтому мною и использован литературный псевдоним), а рассказ о моих боевых товарищах – офицерах и бойцах спецподразделений Погранвойск, о разведчиках-пограничниках, афганских коллегах из ХАД и некоторых наших негласных помощниках – всех тех, с кем меня свела судьба в этой многострадальной стране. Будучи рядовым оперативным сотрудником пограничной разведки в Афганистане, в условиях секретности и строгой конспирации я знал только то, что мне было необходимо знать для успешного выполнения поставленных боевых и специальных задач – ведь проявлять излишний интерес к вопросам, не относящимся к прямому исполнению своих служебных обязанностей, не принято (в наших спецслужбах бытует шуточная поговорка: «Если ты бесцельно шатаешься по кабинетам коллег и сплетничаешь, то ты либо бездельник, либо шпион!»). «Большая политика» в Афганистане планировалась в Москве и делалась «большой разведкой» в Кабуле, а мы, «чернорабочие малой разведки», решали задачи по обеспечению безопасности советско-афганской границы и нашего государства путем вскрытия и пресечения разведывательно-подрывных акций иностранных спецслужб с использованием афганских душманов, разведывательного обеспечения войсковых операций спецподразделений КСАПО против мятежников в афганском приграничье. Успешному решению этих задач способствовали наши афганские негласные помощники, с которыми мы встречались отнюдь не в уютных кафе и ресторанах в модных костюмах или смокингах с накрахмаленными рубашками под видом свиданий с красивыми женщинами, как это видится обывателю в кинофильмах о разведчиках, а в полевой форме в плохо обустроенных и пыльных комнатах, блиндажах и землянках на наших «загранточках» и боевых позициях, либо ночью в каких-то развалинах или в БТРах под прикрытием боевого