Золотые желуди. Елена Щербакова

, и письмо от друга

      Угодило прямо в руку.

      – Что за мелкие орудья?

      И не ядра, и не прутья!

      Открывает он письмо.

      Там ль не порох под тесьмой?

      Только пишет то царевич,

      Что каприз какой-то девич

      В государстве всех донял.

      Во всём царстве карнавал.

      «Бабы бесятся все с жиру.

      И казна пошла по миру.

      Все закрыли сундуки,

      Заморозили тюки.

      А в окне блестит слюда.

      Не проникнет люд туда.

      Будто льдина – не дворец,

      Свету будто бы конец.

      Эту шорную болезнь

      Лечат там, где бабья спесь.

      И ещё нашёлся фокус:

      Аист бусы фирмы «Крокус»

      Из кишок всем вынимает,

      Ими женщин украшает.

      Людоед есть невидимый,

      Может применить и силу.

      И не знаешь, где и мера,

      Танцевать для обогрева.

      Вот сиди теперь жуком

      Под травинкой, под суком.

      По сусекам ходят лисы,

      А старухи чешут плисы.

      И дворец не стал дворцом.

      Люди-кони, псы, вазон,

      Люди, также и цветы –

      Все умрём от чехарды.

      Сестры моются в печи.

      Ну а мне кругом молчи.

      Срам! Закрыли бы все ставни,

      Но объявлен Колываний

      Государственный обет,

      И у крепости клеврет

      Стоять будет у ворот,

      Их на ржавый гвоздь запрёт.

      Я забыл уж свою маму.

      А солдаты в этом сраме

      Меж собою уж дерутся –

      Так до сердца доберутся.

      Колывановых делов

      Стало много средь дворов.

      Сослужи-ка ты мне службу,

      Отыщи невесту в дружбу».

      Нет царевича главою.

      Он для всех летит стрелою.

      Человек – теперь стрела,

      Где-то на траве легла.

      И задумался Иван.

      У ноги его каштан,

      Как орешек, в нём росток.

      И надежда в нём чуток

      Подыграла. Так и быть.

      Знать, царевича женить

      Уж пора, ему невесту

      Отыскать из поднебесья.

      Что сидеть, как на печи,

      У каштановой свечи?

      Подбегает к Ване пёс.

      У него блестящий нос.

      Говорит пёс: «Как дела?

      Мокрой верба отцвела.

      Я тебе ведь пригожусь.

      Только с силой соберусь».

      «В чём же будет твоя помощь?»

      «Светлячок выходит во нощь.

      И смотри во все глаза.

      Вот где жизни железа.

      Знай, талантов в нём семя.

      Загорится вся земля.

      Если в миг один раскроют,

      Вспыхнет алою зарёю

      Ночью тёмной целый луг.

      Враг исчезнет, злой недуг.

      Эта сила всех сильней.

      Но средь тысячи огней

      Не найдёшь ты светлячка.

      Знай, невеста с маячка

      Подает всегда сигнал.

      Ты, наверно, уж узнал,

      Где она». – «Ни дать ни взять

      И не слышать – не видать».

      И задумался тут пёс,

      Дело важное, всерьёз.

      Отгорят каштана свечи,

      Если не было с ней встречи.

      Так, без звёздочки её

      Плохо станется житьё.

      Тут не станет желудей.

      Море умерших людей

      Сгубит дуб без огонька,

      Пустит жизнь, как с молотка.

      «Ты меня зовёшь к клевретам!» –

      Отвечаю я на это,

      Что невесте сейчас плохо,

      В полотенце Чёрном сохнет

      В Колывановом дворце,

      Бледна, даже не в лице.

      Ей, конечно, бы тиун

      Помог. «Кто? Тот кот-хвастун?! –

      Ощетинился тут пёс. –

      Спутал с другом ты мой нос!»

      Потянулся запашок,

      Набок пёс. Иван мешок

      Запрокинул за плечо:

      «Ставни выкажут ещё,

      Сбоку кто у Колывана.

      Разумел я за баяном:

      Он невесту так отпустит,

      Щедро, просто, как капуста».

      Вот Иван подходит к