Билет в одну сторону. Сергей Калашников

ыть баллистической и стала характерной для авиации, с возможностями поворачивать и опираться крыльями о воздух.

      В условном салоне челнока вдруг раздался звонкий голос:

      – Я служу стрелком-радистом, а в душе пилот. Буду я летать со свистом задом наперёд, – продекламировал один из пассажиров – мальчишка лет двенадцати в желтом комбинезончике, предварительно отстегнувший от шлема дыхательную маску. Впрочем, все в этом салоне щеголяли абсолютно одинаковыми одеяниями радикального канареечного цвета. Дети примерно одного возраста, роста и комплекции – худые и жилистые мальчики и девочки с ультракороткими стрижками и измождёнными лицами. Шутка ли – сутки без еды и питья при практически непрерывной двойной перегрузке, периодически сменяемой невесомостью.

      Тем не менее атмосфера в салоне челнока была далеко не унылой, несмотря на жару и духоту – для детей это была дорога к месту необыкновенных приключений на совершенно необжитой планете. К тому же ставшая скромной перегрузка торможения оказалась направлена комфортно – кресла были повёрнуты лицами к хвосту, отчего пассажиров вжимало в спинки, а не тянуло вперёд.

      Челнок между тем замедлился до скорости пистолетной пули, выполнил плавный вираж и зашёл на посадку. Под его брюхом проносилась плоская, покрытая травой местность с включением небольших рощ и околков. Путь челнок держал к большому водному пространству, которое всё отчётливее прорисовывалось на экране пилота. Вытянутое равнинное озеро, обозначенное отчётливо различимыми вехами, имело солидный запас длины и ширины, чтобы «простить» даже значительный промах при приводнении. И сразу стало понятно, почему эта машина выполнена по схеме высокоплана – чтобы фюзеляж сработал в качестве поплавка. Спустя пару минут после выхода в посадочный створ челнок принялся чертить нижней точкой корпуса по глади воды, разгоняя волны, а потом и окончательно «присел», погрузившись и замедляясь до полной остановки.

      От берега отвалил жёсткокорпусной надувной катер, быстро взявший челнок-гидроплан на буксир и подтащивший космический корабль носом к берегу, где этот самый нос при помощи мини-трактора и выволокли на песчаную косу к череде ещё четырёх точно таких же летательных аппаратов. Встречающие отцепили буксировочный трос и подвели под носовой обтекатель тележку, на которую откреплённый экипажем изнутри конус и лёг, освободив выход.

      Первым из открывшегося лаза показался первый пилот. Его заботливо поддержали, отлично понимая, насколько утомителен был перелёт и насколько была велика нагрузка на пилотов. Потом один за другим стали выбираться пассажиры.

      – М-да-а, вот заказали мы двадцать разнорабочих… – озадаченно произнёс высокий, заросший короткой щетиной мужчина с охотничьим карабином в руках, глядя на выбирающийся из нутра челнока контингент, – двадцать и получили. Только вот примерно половинного веса и возраста по сравнению с ожидаемым. Хотя где-то семь центнеров полезной нагрузки транспортники сэкономили. Зато, тля, у нас появился натуральный детский сад, который потребуется оберегать и растить. И толку от них ещё долго не будет!

      – Проклятые проблемы со связью! – вздохнул второй из встречающих, хмуро взиравший на развернувшуюся картину мужчина, точно так же не бритый, но в отличие от первого коренастый и более плотного телосложения. – Раз в три месяца уходит сообщение от нас на Землю, да раз в три недели приходит обратно. Словно через океан общаемся во времена парусного флота!

      Тем временем часть малолетних пассажиров выбралась наружу и стала принимать передаваемый остальными груз – ящики, мешки, тюки. Все эти упаковки ребята ухватывали, какую вдвоём, а какую и вчетвером, и складывали на длинный толстый пластиковый лист – своеобразный поддон-волокушу, явно когда-то служивший внутренней обшивкой. Тот мальчуган, который определённо распоряжался остальными, имел на спине и груди чётко выведенную надпись «Сев». Он направлял действия тех, кто проводил погрузку. Девочками, принимавшими вещи у горловины люка, командовала тоже девочка и тоже с надписью, только у неё значилось – «Ксюн». Хмурые взрослые почти не вмешивались, внимательно осматриваясь по сторонам и не выпуская из рук оружия. Они явно кого-то опасались.

      – Всё, харэ! Сани уже полны! – крикнул один из мальчишек. – Эй, Ксюн! Останавливай выгрузку, – ранее замеченный Сев в этот момент помогал сухопарому высокому парню крепить трос волокуши к давешнему небольшому гусеничному трактору. Девочки у горловины люка крикнули в утробу корабля, чтобы там завязывали подавать, и теперь встречали остальных пассажиров, помогая им пробираться через узкий загромождённый лаз и принимая рюкзаки и ранцы с личными вещами.

      – Насколько я понимаю, вы опасаетесь нападения? – спросил у человека с карабином не по годам серьёзный парнишка, на комбинезоне которого было обозначено имя Рома.

      – Да, – кивнул тот в ответ. – Зверьё здесь водится ну очень недружелюбное. А оружия у нас кот наплакал, вот и приходится стеречься. Правда, путь до лагеря пролегает через открытые места – надеюсь, если возникнет опасность, заметим её издалека и успеем пристрелить угрозу раньше, чем она доберётся до нас.

      – Хм… тогда нам бы хоть какими-то кольями обзавестись, –