Суккуб. Ольга Берг

ка не водворили демона в темную сырую клетку монастырского подвала. Потом долго спорили около входа кто станет одевать на нее кандалы. Наконец привели старого слепого монаха, который на ощуп застегнул их на тонких лодыжках суккуба и тотчас был вытащен из клетки. Братья сбились в кучу во дворе и долго совещались, что делать с этим отродьем Сатаны. Кто-то предложил облить ее маслом и поджечь, кто-то говорил побить ее камнями, другие требовали устроить расправу в лучших традициях святой инквизиции, однако, ни один не соглашался войти в клетку, а тем более притронуться к ней, чтобы утащить в помещение специально и со знанием дела устроенное для еритиков и ведьм. Слепого монаха пришлось списать со счетов, так как после прикосновения к суккубу он немедленно слег и кашлял кровью, однако прозрел, чем вогнал в панический ужас и без того напуганных монахов. Наконец один из братьев сказал, что лучше послать за инквизиторами и настоятелем, который уже неприлично долго гостит в Риме. Пусть начальство само решает, что делать с нечистым, а они пока пойдут и вознесут молитвы Всевышнему о спасении души и обители, а заодно придумают, что делать с суккубом, пока настоятель и инквизиция едут в монастырь.

      Как раз в то время, когда шипящая громким шепотом братия дискутировала возле монастырских застенков, в обитель вернулся брат Амадеус. Он был местным лекарем, прекрасно разбирался в травах и минералах, немного знал астрологию, неплохо рисовал, любил музыку и являлся на службу только для того чтобы послушать орган. Амадеус имел несносный характер. Он был замкнут и порою резок, а если и улыбался, то эта улыбка отсвечивала презрением или жалостью, так что всем казалось, что он единственный взрослый среди них. Его манеры высокомерного снисхождения до ближних своих, сильно раздражали монахов. Они немного побаивались Амадеуса, поэтому обращались в случае крайней необходимости. Но он был приближен к настоятелю, который страдал подагрой и болями желудка, и очень благоволил к Амадеусу, но особенно ценил своего лекаря за снадобья, которые тот в больших количествах заготавливал для поездок в дальние края и поломничества по святым местам. Хотя при монастыре и шушукались, что те самые «святые места» имеют иные названия и назначения, все же никто в открытую не решался бросить настоятелю в лицо такое обвинение. Ведь кое с кем из Рима тот был на короткой ноге, а кому то из инквизиции приходился близкой родней. Поэтому монахи молчали. Да и грех было роптать, их стол, не в пример другим монастырям, был обилен, откупоривать бочки с вином разрешалось не только по праздникам, за чтение еретических книг, коими была богата монастырская библиотека, не наказывали, да и к работе никто не принуждал.

      Брата Амадеуса настоятель привез однажды из очередного путешествия. Никто не знал его прошлого, а сам Амадеус на расспросы старался отвечать вежливо и кратко. Друзей среди монахов он не завел и жил в своей лаборатории под самой крышей обители. Иногда настоятель вызывал его к себе, запирал дверь на ключ и долго о чем-то беседовал. Поэтому поползли слухи, что брат Амадеус был раньше то ли тамплиером, то ли алхимиком или тайным агентом папы. Однако видимых доказательств подобным слухам не нашлось, к тому же лекарь никогда не отлучался из монастыря дольше, чем на день, если ему было необходимо пополнить запасы трав. Никто сейчас и внимания бы на него не обратил, если б не это страшное происшествие с суккубом.

      Монахи окружили брата Амадеуса и наперебой рассказывали ему о случившемся. Он как всегда молча, но с видимым любопытством выслушал их историю и выразил желание узнать, что же они намерены делать с этим существом. Монахи ответили, что собираются решить это в трапезной, так как до приезда начальства пройдет еще несколько дней, а демона нужно как то покарать своими силами. Тогда Амадеус спросил, какую еще вину имеет нечисть, кроме той, что ей выпало несчастье родиться суккубом. Монахи загалдели опять и рассказали, указывая сальными перстами на закрытую скатертью тачку, которую зачем то спрятали под пышными ежевичными кустами, что суккуба они поймали как раз на месте преступления, над телами двух убиенных братьев в лесочке, недалеко от деревни куда те отправились служить тризну за какого то окочурившегося мужика, и по дороге домой стали жертвами этой бестии. Демоница перерезала им глотки, а потом еще рассматривала трупы, наверняка надеясь полакомиться не только священной плотью, но и поглотить их души. Амадеус задумался, кивнул головой и все отправились в трапезную.

      Там монахи долго шумели и спорили, какую бы пытку пострашнее применить к сатанинскому отродью, но сделать это так, чтобы не касаться ее руками. Наконец придумали отсечь ей ноги косой, так суккуб точно никуда не сбежит, а потом достать длинные щипцы и жаровню. Тогда уж они вволю поглумятся над отпрыском нечистого. За спорами наступила ночь и братья единодушно решили подождать утра, так как ночью любая нежить может прийти ей на помощь, а с первыми петухами, как известно, дьявольские силы слабеют. И поплотнее прижавшись друг к другу, удалились в часовню на всеношную. Никто не заметил, что брат Амадеус остался за столом один, погруженный в мрачные раздумья. Когда двери часовни заперли изнутри на засов, и оттуда послышалось воодушевленное песнопение, он взял факел и отправился к подвалу.

      Конечно,