Остатки. Никита Владимирович Чирков

на современные было не сложно. Кто-то провел над ним незаконную операцию по внедрению в мозг и нервную систему чипов, дав возможность подключаться к системе, общаться с программами и удаленным способом через беспроводную сеть влиять на любой компьютер. Сам он ничего не помнил, даже своих родителей. Но я все узнала: его маму убили незадолго до того, как он проснулся после комы, а его отец был жив. Но Отказ он не пережил. Какое ужасное, но какое точное название…

      – Это специально. – Все посмотрели на Ильзу с интересом. – Оно запоминается и провоцирует ключевые вопросы: отказ жизни? отказ поверить в смерть? или же отказ признать наше право на жизнь? Ну и кто на что горазд, то и спросит.

      – Спросит у кого?

      – Отличный вопрос, Агата, отличный! Интересность тут в другом. Сами люди – пресса – дали такое название, не власти и не наука. А это о чем-то да говорит.

      – Думаю, нам надо не вопросы задавать, а пытаться сохранить остатки.

      – Человек науки против вопросов о причинах столь ужасного ужаса? Вау…

      – Дорогая моя Ильза, вопросы ныне усугубляют больше, чем спасают. Сами видели, как желание ответов уничтожает оставшееся.

      Подошедшая Сепия, молча и словно никого не замечая, прошла мимо всех и села на стул, поглядывая на сидевшую наискосок Ильзу и стоявшего у двери Рамзи.

      – У меня ведь не просто так предчувствие, что ко всему этому Бенджамин приложил руку?

      – Я рада, Ильза, что чутье твое никуда не делось. И нет, я не знаю, где он… да и жив ли.

      Агата и Ильза были этакими противоположностями: первая была порой строгим, но опытным и сильным, а главное – честным лидером, с невзрачной внешностью и прагматичным умом, в то время как Ильза была ярким лицом эмоционального источника силы, чьи дерзость и наглость не раз приносили ей проблемы и конфликты, выбраться из которых помогала смекалка. Их дружба последние семь лет оказала положительный обмен чертами характера, ибо выковалась из противостояния, частью которого был познакомивший их Бенджамин Хилл.

      – Данакт общался с ним, – громче желаемого сказала Сепия, борясь не только с эмоциями, но и с воспоминаниями, отчего Агата поддержала ее, взяв за руку, и присела рядом, давая понять, что она в безопасности. – За несколько часов до смертей Бенджамин связался с ним и срочно попросил прийти в один из домов у Культурной площади. А когда мы почти добрались, то… все и случилось. Мы были там, прямо в центре площади, а потом все эти люди упали. – Сепия до сих пор не верила в случившееся.

      – С того момента вы говорили с Бенджамином или кем-то? – Сепия лишь качала из стороны в сторону головой, сжимая губы и борясь с подступающим чувством бессилия. Агата оказала ей всю заботу: обняла и сказала, что здесь она в безопасности. Ей надо помыться, переодеться, покушать и поспать, а за Данактом они приглядят.

      – А как же мой брат? Он ради нас остался там! – Влажными глазами она искала ответ у Ильзы и Рамзи.

      – Сейчас армия наводит порядки, нас туда просто не пустят, – ответил кратко и