Секс, трава, виагра. Вадим Федоров

дизайн обложки, 2016

      © Татьяна Никишова, иллюстрации, 2016

      Корректор Ольга Котигоренко

      Редактор Ольга Крылова

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Музыка

      Вечер. Из окна – лёгкий приятный ветерок.

      Она: Тебе нравится Мадонна?

      Он: Ну, как сказать. Поёт и поёт. Хорошо поёт…

      Она: Я её обожаю. Как она может кому-то не нравиться? А тебе что нравится?

      Пауза.

      – Мне? Мне Круг нравится. Песни его.

      – Да ты с ума сошёл. Это же блатняк, уголовщина. Как можно это слушать?

      В раздражении отталкивает его и немного добавляет громкости на ноутбуке. Из динамиков льётся Мадонна.

      – Ну, мне нравится, – рассеянно отвечает он.

      – Как может нравиться шансон?! – распаляется она. – Это же песни уголовников.

      – Ласточка, я всё знаю и понимаю, но мне нравится этот жанр, мне нравятся эти песни. Я вырос на них. И вообще, Круг не сидел ни разу. Он только поёт о тюрьме…

      – Погоди, – перебивает она его, – а Мадонна тебе нравится?

      Пауза.

      – Хорошо поёт. Но меня не задевает. Я нормально отношусь к Мадонне. Но слушать её, как ты, днями и ночами, не хочу. Не вставляет.

      – Чтооооо?! – заводится она. – Что тебя не вставляет? Она поёт о любви, у неё каждая песня – шедевр. Не то что твой уголовник.

      – Он не мой. И он не уголовник. И вообще, он не сидел, я же уже говорил.

      – Какая разница – сидел не сидел. Раз поёт блатные песни, значит, уголовник. И как его можно сравнивать с Мадонной вообще?

      – Никак нельзя сравнивать, – соглашается мужчина. – Как можно Круга сравнивать с лесбиянкой?

      – Да при чём тут её сексуальная ориентация? Мы о музыке вообще-то говорим. Или о чём?

      – О музыке, – снова соглашается он.

      – И что мы будем слушать весь вечер? Твоего уголовника или Мадонну?

      – Мы будем слушать лесбиянку, – смеётся он, – весь вечер только её, как ты и хочешь…

      Он подливает вина в её бокал, добавляет туда минералку, как она любит, и примирительно дотрагивается до её спины.

      – Сделай чуть-чуть погромче, пожалуйста…

      …Утро. Она стоит у окна. Он садится в машину. Из-за закрытых окон пробивается «Владимирский централ».

      – Скотина какая, – сжимает губы она.

      – Ссучка, – улыбаясь, шепчет он и выруливает со двора.

      Свидание вслепую

      – Но-но, но-но-нон, но. Но-но, но-но-нон, но, – напевала она эту привязавшуюся песенку.

      Её компания уже набрала в палатке всё, что хотела, заплатила за какой-то ликёр и шоколад и медленно двигалась нетвёрдыми шагами вдоль по аллее. А она пританцовывала и продолжала напевать, глядя на меня. Я сидел за столиком, пил кофе и ждал брата.

      – Танюха, – прокричали из компании, – ты идёшь?

      – Нет, – ответила она, на мгновенье прервав свою песенку. И потом опять заладила: – Но-но, но-но нон, но…

      И вдруг, без перехода, мне:

      – А я вас знаю. Я вас давно знаю. Вы мне нравитесь. Очень. Вы на меня просто внимания не обращаете, я в соседнем доме живу. Но вы мне нравитесь. Я вас люблю, наверное.

      Я осторожно поставил чашку с остатками кофе на столик.

      – Девушка. Вы, это, вы просто выпили немного. Вы компанию свою догоняйте.

      – Да, я пьяная, – согласилась она, – но трезвая я бы вам не призналась. А вот сейчас признаюсь. Вы мне нравитесь. Я вас хочу. Очень. Хотите меня? Я вас хочу, очень.

      Если честно, я обалдел. Не каждый день к тебе подходят молодые девушки и предлагают себя, попутно признаваясь в любви. Но… не вовремя. Ах как она была не вовремя. У меня тут новые отношения, ухаживания, любовь-морковь. И проводы старой любви, которая не хотела отпускать, цеплялась и рвала сердце на части. Как пишут сейчас в Фейсбуке – всё сложно. Тогда не было Фейсбука. Но было всё так сложно, что просто караул. А тут эта, со своим но-но.

      – Но-но, но-но-нон, но, – продолжала она, – а я о вас всё знаю, я за вами давно наблюдаю, и вы мне нравитесь, – и затем совсем нелогичный вопрос:

      – А тебя как зовут?

      – Хех… Василий, – улыбнулся я, назвавшись именем брата, которого, кстати, и ждал за этим самым столиком уже минут десять. Но этот оболтус, как обычно, опаздывал. Он недавно дембельнулся из ВДВ и к гражданской жизни был мало приспособлен. Всем начинал рассказывать про армию, про голубые береты и прочее, прочее, прочее… Разница между нами была два года, мы были очень похожи, только я постарше и поспокойнее.

      – Но-но,