Егерь императрицы. Глазомер! Быстрота! Натиск!. Андрей Булычев

лых три недели высадку своего десанта под Кинбурн отложили. Неужто ты думаешь, что они обратно позволят нам такое и в этом же самом месте повторить? Чать, ведь ученые уже, хорошо нами битые. Вон сколько ретраншементов возле самого Буга за этот год нарыли!

      – Все так, Сергей, все так, – проговорил Егоров, пристально разглядывая противоположный берег в свою трубу. – И земляные укрепления они там возвели, и народу в них нагнали, и даже полевые орудия выставили. А самое главное: уверены они сейчас в том, что именно здесь, вот в этом самом месте русские уже точно во второй раз к ним не пойдут! Это ведь какими дураками надобно быть, чтобы лезть повторно сюда, на такой вот укрепленный участок берега, когда для этого можно выбрать гораздо более спокойный и удобный. Нет, друг, действовать надобно так, как от тебя не ожидает противник, по-Суворовски, а значит, решительно, напористо и дерзко.

      Вспомни наши давние десанты в ту войну под Гуробалами или Туртукаем. Как мы меньшими силами неприятеля там разгромили и в панику его ввели! Наш план мы не меняем, тем паче, что с генерал-аншефом он уже согласован: через три дня, в ночь на 24 мая, батальон выходит десантом на противоположный берег под деревней Покровкой. Сбивает неприятеля с Бугских приречных укреплений и сам же их занимает. Полк Касперова после того переправляется наплывом и уходит в прорыв наводить панику в тылу у турок. Его основная задача – перетянуть их внимание на северную сторону пограничной линии. А вот уже наша общая с казаками – это приковать внимание неприятеля к себе, отвлечь его от места основной переправы русских войск и притянуть к себе все имеющиеся у турок резервы.

      На следующую после нашей высадки ночь дивизия Александра Васильевича начнет переправу ниже Николаевской в том самом месте, где в Первую кампанию стоял понтонный мост. Глубины там все давно уже промерены, а кое-где так даже и старые сваи еще видны. Думаю, что понтонерам большого труда не будет в этом месте быстро новый возвести. Сорок верст прямого пути будет от нас и до той переправы. Когда уже турки поймут, где основная наша высадка идет, то их пехоте целый день хода понадобится, чтобы от этой самой Покровки и на юг пройти. Ну а уж с их конницей да без поддержки пехоты Суворов сумеет даже и со своей неполной дивизией справиться. Османские орудия же и вовсе не успеют туда докатиться, ибо нет в их канонирах – топчу той выучки, что имеется у наших артеллеристов, хотя и натаскивали турок так активно все это время месье французы. Жалко, времени у нас на подготовку совсем мало. Учебная рота только лишь наполовину сформирована, а с переводом туда четырех офицеров с унтерами и капралами в строевых подразделениях теперь приличный некомплект командиров образовался. Ну да ладно, чего уж тут говорить, как-нибудь и с этим мы справимся. Пойдем, Сергей, поглядим, как молодых на полигонах готовят, да потом в хозяйство Рогозина заглянем. Посмотрим, как он там к выходу со своими людьми подготовился.

      – Третье, четвертое отделение – на огневой рубеж марш! Пятое и шестое, вон под этот шест встали, отрабатываете зарядку фузей! – скомандовал старший оружейник учебной роты. – Капралы за своими людьми глядят, и если что вдруг не так, то их поправляют. Семен, Катышев, ты давай-ка там сам напротив мишеней со стрелками работай, а я уж пока здесь буду, – приказал он своему помощнику.

      Афанасий прошелся перед дюжиной выстроившихся в ряд молодых егерей. Каждый из них стоял по стойке смирно, ловя взглядом строгого унтера.

      – Ну и чего так кучно сгуртовались-то? – проворчал он недовольно. – Ты вот, Серафим, как с ружжом собираешься работать, когда тебя с боков Фаддейка с Зиновием подпирают? Вона, погляди на ребяток с пятого капральства, как они там хорошо стоят, никакой помехи или неудобства другу дружке не чинят. А ну-ка быстро на шаг разошлись во все стороны! Вот так, – пробурчал он, распределив людей в шеренге. – Значится так, пока третье и четвертое отделения у нас стреляют по мишеням, будете у меня здесь показывать, как же вы в быстрой зарядке навострились. Еще раз повторяю: забудьте все, чему вас учили в рекрутской команде и потом еще в пехотном полку, что касаемо заряжения фузей. Совсем недавно аж на тридцать два шага предписывалось вам это делать, и хотя новым уставом это дело теперяча до двадцати двух сократили, такое нам все одно не подходит. Скорость боя пошереножного пехотного строя – это лишь один выстрел в минуту. Ежели мы с вами вот так вот и будем стрелять, то батальон даже до третьего боя у нас не доживет. А то, может, и в самом первом он весь там, на поле, поляжет. Запомните, братцы: егеря всегда на острие атаки пехоты идут или же в прикрытии ее отхода. Между ними и неприятелем лишь их точный выстрел да замах османской сабли. Замедлитесь или же неточно своей пулей во вражину ударите, сверкнет та сабелька над головой у турецкого всадника, раз, и вас уже нет в живых. Так что быстрота, сноровка и точность – вот что сейчас есть сама ваша жизнь. Боевых патронов, надеюсь, ни у кого с собой нет? Никто вдруг не снарядил их по своей дури? Ну вот и правильно, рано вам еще с собой в патронташах боевые припасы таскать. И все равно положенная команда для всех сейчас одна – кру-угом!

      Строй молодых солдат развернулся в противоположную от огневого рубежа сторону, и после осмотра оружия все они начали сноровисто отрабатывать его заряжение. Слышался стук шомполов