Пирамиды роста. Мария Арбатова

ю был нужен глаз да глаз. Вика требовала яркого наполнения жизни, угрожая сорваться. Работа выматывала так, что вечером Валя падала от усталости, а по утрам вставала с упрямством ваньки-встаньки, ничуть не отдохнувшей. Да и Виктор не находил времени, чтоб хоть почаще звонить и спрашивать: «Как поживаешь, ласточка моя?»

      В этих предлагаемых обстоятельствах Валя ни за что не пошла бы на семинар по литотерапии, если б Вика не принесла сорванное со столба объявление и не заныла, что ей это жизненно необходимо. Видите ли, Юкка рассказывал ей в Хельсинки о магических свойствах камней такое, что шаманский бубен по сравнению с ними – детская погремушка.

      Родившаяся и росшая на Каменоломной улице неподалёку от щебёночного завода, Валя панически боялась камней. Ведь когда умирал кто-то из работавших «на щебёнке», в словарный запас соседей стаей птиц налетали слова «гранит, габбро, мрамор, амфиболит, известняк». Громыхающие самосвалы возили на щебёночный завод глыбы с этими названиями, и партком с месткомом решали, какую из них пожертвовать на могилу.

      Ударникам коммунистического труда доставался гранит, работникам поплоше – непрочный известняк, а начальству заказывали плиты из мрамора. Вокруг этого бушевал фольклор типа «не дорасти тебе до гранита», «вкалывай, не вкалывай, ляжешь под известняк» и т. д. Выйдя из деревянного, лесного, травяного и тряпочного мира, Валя относила камни к свите смерти и старалась держаться от них подальше.

      А Соловецкий камень, на открытие которого водила Юлия Измайловна, поразил её так, что потом, проезжая мимо Лубянской площади, Валя сдерживалась, боясь прилюдно разрыдаться. Ведь он был про деда и бабушку. Про их неоплаканную трагедию. Да и регрессия, в которой Валиного «отца» завалило в прошлой жизни мрамором при взрыве в карельском карьере Рускеалы, подогревала чувство опасности, исходящее от камней.

      Семинар по литотерапии проходил в аварийном подвале Большой Полянки. С потолка сыпалась штукатурка, по дороге к сортиру подтекала труба и стояла лужа, а старые лампы дневного света стрекотали как цикады перед грозой. Из-за стены раздавались странные звуки: казалось, там по очереди просыпаются и несутся по игрушечным рельсам сотни игрушечных паровозиков.

      Литотерапии обучала немолодая армянка Гаянэ с глазами, в которых можно было утонуть. В зал набилось человек пятьдесят, и пожилой мужчина в допотопной военной рубашке сел в первый ряд и вызвался решить проблему с отвлекающими паровозиками за стеной.

      – Они не откроют дверь, – осадила его Гаянэ низким красивым голосом. – Не волнуйтесь, я буду рассказывать громко.

      – Кто ж там безобразит? – спросил пожилой.

      – Это вьетнамцы отшивают итальянские бренды, – пояснила Гаянэ.

      Записывать за ней, держа тетрадь на коленях, было неудобно, но все заскрипели шариковыми ручками по бумаге.

      – Раскопки на территории Индокитая и Средиземноморья свидетельствуют о лечении камнями ещё в эпоху палеолита. Позже о литотерапии писали Геродот, Плутарх и Плиний Старший. Целители из разных стран разгадывали, какими вибрациями и излучениями заряжены камни, и обменивались правилами их использования, – начала Гаянэ, размахивая большими породистыми ладонями.

      – Расскажете, как использовать? – не утихал пожилой.

      – Расскажу, – кивнула Гаянэ. – Одни камни толкли в порошок для приёма внутрь, другие носили в украшениях для профилактики, третьи прикладывали к телу на время обострений. В Средневековье литотерапия подверглась в Европе гоненьям, духовенство объявляло лечебный эффект камней дьявольщиной, а литотерапевтов приравнивало к колдунам…

      – Попы и сюда влезли! – возмутился пожилой.

      И Валя подумала, что знает его, в том смысле, что точно такие же мужчины и женщины посещали занятия Льва Андроновича, сидели на семинаре по рейки-терапии, бесконечно записывались на её приём, не за тем, чтоб лечиться, а чтоб порассуждать о методах лечения, в которых разбирались как баран в апельсинах.

      – За версту видно, что к ним не пойдут пациенты. Зачем только тратят деньги на учёбу? – спросила она как-то Юлию Измайловну.

      – Это их «Будка гласности». Жили тусклой советской жизнью, не смели рта открыть, а теперь объявляют соседям: «Стал целителем, приходите!» – объяснила Юлия Измайловна. – Что пенсионеры? У меня старшеклассники говорят: пойду в Чумаки и Кашпировские.

      – Они ж на занятиях сидят для виду. Сама половины не понимала, а они вообще ни слова. Просто им дети забаву оплатили.

      – Важно не это, важно, что народная медицина, уничтожаемая коммунистами, вернёт свой статус. Европа преследовала за колдовство, СССР объявлял всё непонятное лженаукой, а теперь пишут, что богачи со всего мира ездят лечиться в Индию и Китай, где никто не запрещал их традиционную медицину.

      Гаянэ продолжала:

      – Тем не менее в Ветхом Завете упоминаются «двенадцать камней», украшающих наперсник Аарона и библейских первосвященников. Наперсник – это нагрудник в облачении первосвященника. Камни на нём в четыре ряда по три: изумруд, гранат, аметист, бирюза, агат, оникс, лазурит, сердолик, нефрит,