Рейх. Воспоминания о немецком плене (1942–1945). Георгий Сатиров

Читать онлайн.
Название Рейх. Воспоминания о немецком плене (1942–1945)
Автор произведения Георгий Сатиров
Жанр
Серия Россия в мемуарах
Издательство
Год выпуска 0
isbn 9785444821022



Скачать книгу

чных сражениях и угрозу военной катастрофы стал известный приказ Ставки Верховного главного командования Красной армии № 270 от 16 августа 1941 г., фактически приравнивавший сам факт попадания в плен к измене Родине2.

      Напомним, что в УК РСФСР, положения которого действовали в годы войны, текст статьи 193‐22 гласил: «Самовольное оставление поля сражения во время боя, сдача в плен, не вызывавшаяся боевой обстановкой, или отказ во время боя действовать оружием, а равно переход на сторону неприятеля влекут за собою – высшую меру социальной защиты с конфискацией имущества»3. Употребление термина «сдача», а не «попадание» предполагало некое сознательное, активное действие и свидетельствовало об обвинительном уклоне4. Выяснение вопроса о том, позволяла ли боевая обстановка продолжать сопротивление, предоставляло следствию широкие возможности для обвинительных интерпретаций.

      Неудивительно, что в условиях развивающегося немецкого наступления центральная пресса уже с августа 1941 г. начала регулярно помещать публикации с характерными заголовками: «Фашистские звери живыми закапывают раненых красноармейцев» (Красная звезда. 1941. № 189. 13 авг.); «Ужасы фашистского плена» (Там же. 1941. № 244. 16 окт.); «Документы о расстреле немцами пленных красноармейцев в Волоколамске» (Там же. 1941. № 300. 21 дек.); «Фашистский плен хуже смерти» (Там же. 1942. № 163. 14 июля); «Что я пережил в плену у немцев» (Там же. 1942. № 197. 22 авг.); «Немцы заковывают пленных в цепи» (Правда. № 86. 1943. 1 апр.) и др.5 Газеты устами очевидцев (настоящих или вымышленных) подводили читателя (в первую очередь из числа военнослужащих) к выводу: «В тысячу раз лучше смерть в бою, чем фашистский плен!»6

      Вот один из ранних и весьма красноречивых примеров – опубликованная в сентябре 1941 г. заметка фронтового корреспондента «Известий» литератора Виссариона Саянова с названием, отражающим официальную установку: «Советский воин в плен не сдается». «В какую бы обстановку ни попал советский боец, – говорится в первых же строках, – в каких бы трудных условиях ни находился, всегда он помнит о том, что большевики в плен не сдаются, и старается найти такой выход, который дает ему возможность вырваться из рук врага. А если уж положение безвыходное, он умеет принять решение, избавляющее от унизительного и позорного для воина плена». Какое это решение – прямо не сказано, однако намек высказан вполне очевидный (о расхожей рекомендации политагитаторов бойцам беречь последний патрон для себя хорошо известно). Впрочем, заключительная из трех рассказанных В. Саяновым историй не дает повода для каких-либо сомнений, подводя читателя к правильному выводу. В ней экипаж подбитого советского танка, израсходовав боеприпасы, взорвал вместе с собой машину. Как при отсутствии боекомплекта, способного сдетонировать, могли погибнуть «многие из окружавших машину белофиннов», было известно только автору7. Остается лишь догадываться, как относились к подобным пропагандистским сочинениям фронтовики. В дневниковой записи лейтенанта В. Стеженского от 28 июня 1942 г., к примеру, встречаем такие строки: «Прочитал новую повесть Панферова. Бездарная вещь. Хоть и называется “Своими глазами”. Вряд ли он все это видел в действительности. <…> Попадание комиссара Левченко в плен и вся его дальнейшая история до такой степени неправдоподобны и надуманы, что не выдерживают никакой критики»8. Действительно, панферовский персонаж, случайно захваченный противником, стойко переносит все страшные пытки, а вскоре его освобождают боевые товарищи, которые, попав в немецкую засаду, успевают передать ослабевшего комиссара партизанам. А через несколько месяцев военнопленный-краткосрочник, потерявший, как выяснилось, после пыток зрение, вновь оказывается в своей части9.

      Итак, что же рекомендовали устав, приказы и основанные на них пропагандистские материалы? Сражаться до последнего патрона, а затем известным способом избавиться «от унизительного и позорного» попадания в плен. К тем же, кто не сумел его избежать, не предъявляются претензии только в случае пребывания в расположении противника самое непродолжительное время. Освобожденные через несколько суток или совершившие быстрый побег – вот те, кто наряду со «зверски замученными» не попадают в категорию подозрительных и не покрывают себя позором.

      Любопытное свидетельство о том, как глубоко вышеописанные установки, растиражированные армейской пропагандой, проникали в сознание бойца Красной армии, содержится в обнаруженном в одной из братских могил дневнике рядового А. Галибина, попавшего в финский плен 5 сентября 1941 г. После изложения обстоятельств пленения, которого он не мог избежать, оставшись без оружия и патронов, автор заключает: «Вот и поворот в жизни. Сделал преступление перед Родиной. Сдался в плен»10.

      Это убеждение многие военнослужащие не только пронесли через все годы войны, но и сохранили в последующий период до хрущевских времен. Так, в своем письме от 15 января 1952 г., адресованном И. В. Сталину и его сыну Василию, штурман ИЛ-2 А. А. Егорова-Тимофеева, попавшая в плен после того, как ее самолет был сбит



<p>2</p>

Впервые полностью приказ был опубликован в «Военно-историческом журнале» (1988. № 9). Помимо всего прочего приказ предусматривал арест семей сдавшихся в плен командиров и политработников, семьи же сдавшихся в плен красноармейцев лишались государственного пособия и помощи. Не лишним будет упомянуть и о том, что Г. К. Жуков, тогда командующий Ленинградским фронтом, отправил в штаб Балтфлота шифрограмму за № 4976, на основе которой начальник политического управления Балтфлота 28 сентября 1941 г. издал соответствующую директиву № 110/с. В шифрограмме сообщалось: «Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны и по возвращении из плена они также будут все расстреляны» (РГАСПИ. Ф. 83. Оп. 1. Д. 18, Л. 18–19). Эта мера вполне соотносится с мнением будущего маршала в отношении военнопленных, высказанным им Д. Эйзенхауэру после того, как он услышал от него, что американцы обеспечивали попавших в плен солдат вермахта по рационам, принятым для американских военнослужащих, в том числе и по причине нежелания дать противнику предлог плохо обходиться с пленными из Великобритании и США. По словам Эйзенхауэра, Жуков был поражен и воскликнул: «Но что вам до солдат, захваченных немцами?! Они попали в плен и уже все равно не могли дальше сражаться!» (цит. по: Dwight D. Eisenhower. Crusade in Europe. Baltimore, Maryland: The Johns Hopkins University Press, 1997. С. 510).

<p>3</p>

Цит. по: Арзамаскин Ю. Заложники Второй мировой войны. Репатриация советских граждан в 1944–1953 гг. М., 2001. С. 7. Курсив мой.

<p>4</p>

Ср. с формулировками Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 898‐490 от 29 июня 1956 г. «Об устранении последствий грубых нарушений законности в отношении бывших военнопленных и членов их семей», где фигурируют словосочетания «оказаться в плену», «попасть в плен», упоминается о таких обстоятельствах пленения, как исчерпанность средств к сопротивлению, ранение, контузия и проч. (ЦА ФСБ России. Ф. 66. Оп. 1. П. 1753. Л. 41–46).

<p>5</p>

В 1943 г. вышел даже систематический указатель сообщений о «немецких зверствах», опубликованных в советской печати с 22 июня 1941 г. по 30 июня 1942 г. См.: «Нам запретили белый свет…»: альманах дневников и воспоминаний военных и послевоенных лет / Сост. П. Полян и Н. Поболь. М., 2006. С. 13.

<p>6</p>

Ужасы фашистского плена // Красная звезда. 1941. № 244. 16 окт.

<p>7</p>

Саянов В. Советский воин в плен не сдается // Известия. 1941. № 212. 7 сент. А. Шнеер приводит свидетельство главного редактора «Красной звезды» Д. Ортенберга о полученном за день до публикации статьи В. Саянова указании и молниеносной реакции газеты: «В передовой со всей остротой был поднят вопрос, о котором до сих пор упоминали глухо, – о плене, отношении к нему советских воинов. “Сдача в плен немецко-фашистским мерзавцам – позор перед народом, перед своими товарищами, своими женами, детьми, преступление перед родиной” – таков был ответ газеты» (Шнеер А. Плен. Советские военнопленные в Германии 1941–1945. М.; Иерусалим. 2005. С. 109–110).

<p>8</p>

Стеженский В. И. Солдатский дневник: военные страницы. М., 2005. С. 34.

<p>9</p>

Панферов Ф. Своими глазами. М., 1942. С. 22–35, 59–60.

<p>10</p>

Галибин А. «Год, который, не задумываясь, можно было бы вычеркнуть из жизни…»: дневник военнопленного, извлеченный из его могилы (26 июня 1941 г. – 5 сентября 1942 г.) // «Нам запретили белый свет…». С. 344.