Большая маленькая девочка. Книга 2. Мария Бершадская

или огурец, – их нужно поливать. А что нужно делать для этого роста, который внутри, я не понимаю. Гулять под дождём? Петь песни? Есть какую-нибудь полезную гадость?

      Может, внутри меня растёт невидимый и удивительно прекрасный огурец. И с каждым днём он становится больше. Это было бы здóрово, я люблю огурцы!

      А ещё я люблю рассказывать разные истории.

      Наверное, мой ВНУТРЕННИЙ ОГУРЕЦ от этих историй – растёт. Главное, чтоб он не вымахал СЛИШКОМ БОЛЬШОЙ.

      Потому что со мной всё время случается что-нибудь интересное.

      Вот, например…

      История седьмая

      Грустный радостный праздник

      – Вот увидишь, никаких подарков не будет, – сказала Анька.

      Я заткнула уши. Завтра чтение, надо выучить стих:

      – Скоро, скоро Новый год,

      Новый снег и новый лёд…

      Я читала громко, на всю комнату. Но Анька всё равно до меня докричалась:

      – Никаких подарков. Потому что снега – нет!

      – Я тебя не слушаю!!!

      – Ну и не слушай, – фыркнула Анька. – Все это и так знают. Даже дошкольники.

      Никогда не понимаю, серьёзно она говорит или дразнится. Я могла бы спросить об этом у мамы. Но она уехала в командировку и вернётся через одиннадцать дней.

      А вдруг Дед Мороз и правда находит нас по следам на снегу, потому что он уже старенький и плохо помнит наши адреса? У меня на подошвах – плюсики. Можно подумать, там писали длиннющий пример, а цифры потеряли. С такими ботинками он бы меня сразу нашёл. Тем более что мои следы – самые большие.

      Только снег до сих пор так и не выпал.

      И если Анька не врёт, мы все останемся без подарков.

      Каждое утро я бежала к окну и видела одно и то же: тёмное небо, тёмная земля, жёлтые фонари. Снега не было.

      Я считала: ещё две недели, три дня – и Новый год.

      В тетрадке для математики я рисовала снежинки. У каждого дня была своя страница, и к вечеру я устраивала там настоящую метель.

      Голубой фломастер уже почти не писал. Хорошо, если б Мишка тоже завёл такую волшебную тетрадку. Может, это бы помогло.

      Но Мишку я почти не видела. В школе он проскакивал мимо, здоровался на бегу. Даже голову не поднимал, будто говорил «привет» моему синему платью. У меня накопилась целая куча новостей, и я таскала их за собой, как тяжеленный рюкзак, набитый учебниками на всю неделю – от понедельника до пятницы. Даже плечи стали болеть!

      Один раз Мишка чуть не врезался в меня в тёмном коридоре возле спортзала. Я обрадовалась: теперь-то мы сможем поговорить.

      А он буркнул:

      – Здрасть… – и помчался догонять каких-то девчонок в розовых штанах.

      Жалко, что физрук уже забрал у нас мячи. Я бы точно попала в Мишку. Но у меня был только мешок с кедами. Какой от него толк?! Мишка убежал. А я поплелась на математику.

      Я мучилась несколько дней, а потом решила – надо просто подойти и спросить.

      Если Мишка передумал со мной дружить, пускай так и скажет.

      Я отловила его в столовой и сразу поняла: никакого разговора не получится. Он опять сделает вид, что страшно занят.

      Анька бы не торчала, как дерево, перед каким-то ушастым третьеклашкой. Она бы гордо развернулась и ушла. Ещё и сказала бы что-нибудь обидное.

      Я так и хотела. Но тут случилась очень странная вещь.

      Мои ноги шагнули навстречу Мишке, руки наклонили тарелку, вишнёвое желе соскользнуло, пролетело в воздухе и приземлилось на чёрный Мишкин ботинок. Шлёп. Даже не развалилось! Если бы я тренировалась полгода, у меня не получилось бы круче.

      Вот теперь Мишка меня ЗАМЕТИЛ. Он стал красный и затрясся – прямо как желе на ботинке!

      – Ты что, обалдела?! – заорал он.

      «Так, развернуться и гордо уйти», – подумала я.

      Но вместо этого задала вопрос, который вертелся в моей голове все эти дни:

      – Мишка, ты мне друг или нет?

      – Я?.. – растерялся Мишка.

      Он покраснел ещё больше. Сжал кулаки, уставился на свои ботинки. Вернее, на это несчастное желе. И вдруг… заржал. Ну просто как лошадь в цирке.

      – Друг… Конечно, друг. Не видно, что ли?!

      Маты в спортзале были ужасно пыльные. Мы всё время чихали – Мишка начинал, я подхватывала.

      – Понимаешь, я не с тобой… Апчхи. Я вообще ни с кем не хотел разговаривать. А сам говорил уже полчаса не переставая. Мы разобрали стопку матов. Я плюхнулась на один, а Мишка забрался на остальные – и получилось, что мы одного роста.

      – Я думал, в больнице дедушку вылечат. А он уже месяц дома и всё равно не встаёт. И есть не хочет. На той неделе тётя Оля пришла,