Прах и Тьма. Кортни Гулд

шивает Тьма, тихая, как шелест ветра. – У тебя есть план. Действуй.

      Хозяин напрягается. Его пальцы и губы плотно сжаты, глаза широко раскрыты. Он дикое животное, застывшее в страхе.

      – Что-то не так, – шепчет хозяин. – Почему он на Земле?

      – Это имеет значение?

      – Я не знаю, – хозяин не двигается. – Что мне делать?

      – Иди, – выдыхает Тьма.

      Хозяин кивает. Он в нескольких дюймах от толстого ствола можжевельника, находясь ближе к мальчику, но оставаясь вне поля его зрения. Мальчик этого не замечает. Не двигается. Сквозь мерцающий снегопад видно заплаканное лицо, опустошенное и красное от горя. Он пристально смотрит на черный горизонт, но на самом деле он смотрит в никуда.

      Хозяин снова колеблется.

      Мальчик достает из кармана мобильный телефон. Яркий свет экрана озаряет его лицо, единственный свет в бесконечной тьме. Он набирает сообщение, а затем молча смотрит на него. На его щеках все еще мокрые следы от слез, ручейки белого света.

      Внезапно хозяину приходит в голову мысль шагнуть вперед, схватить мальчика за воротник, прижать большие пальцы к шее. Он чувствует кожу под кончиками пальцев, острый запах железа, смешивающийся со снегом. В течение многих лет он представлял себе это. Он представляет, как смерть проходит через него как электрический ток.

      Так же быстро, как он это представляет, он подавляет видение.

      Тьма уже сталкивалась с такого рода колебаниями раньше. Они скользят по хозяину, обвиваясь вокруг его сердца, пока не найдут черную гниль ненависти, которую хорошо знают. Этот хозяин жаждет смерти. Желание бурлило у него под кожей с тех пор, как он себя помнит, но он был слишком напуган, чтобы заявить о нем как о своем собственном.

      – Ты хочешь, чтобы я тебе помогла? – спрашивает Тьма. – Ты хочешь, чтобы я сделала тебя сильным?

      Хозяин хмурится: «Да».

      И это правда.

      – Тогда сделай это, – выдыхает Тьма. Это кипит в тени, в воде, в небе. – Это правда, от которой ты скрывался все эти годы.

      – Правда, – шепчет хозяин. Он сжимает и разжимает кулаки, пальцы нервно двигаются. Проходит мгновение тишины, затем еще одно.

      И тогда хозяин двигается.

      К тому времени, как он преодолевает расстояние до мальчика, снег падает тяжелыми хлопьями. Небо становится размытым, серым пятном и ближе, чем должно быть. Удушение. Хозяин хватает мальчика, и пути назад нет.

      Глаза мальчика на мгновение встречаются с глазами хозяина, вспыхивая от горя и переходя к удивлению и узнаванию. Он не кричит. А над ними серое небо, а затем черное, а после ничего.

      Тьма все глубже проникает в тело хозяина, вонзает свои когти, пускает корни в гниль.

      Спустя тринадцать лет Тьма наконец-то вернулась домой.

      1

      С любовью, Голливуд

      ГОЛОС БРЭНДОНА ЗА КАДРОМ: Мы снова в подвале дома Кэллоуэев в Нью-Праге, штат Миннесота. Местная легенда гласит, что Агата Кэллоуэй когда-то использовала этот подвал для сатанинских ритуалов, но никаких доказательств, подтверждающих это, найдено не было. Дневная экскурсия по дому не выявила ничего необычного, и мы с Алехо возвращаемся в подвал ночью, чтобы посмотреть, какие духи могут скрываться в этих стенах.

      АЛЕХО: Брэндон, ты почувствовал это? Оно было здесь.

      [Алехо качает головой, инфракрасная камера меняет цвет его глаз. Он машет рукой перед собой, прижимая другую руку к груди. Брэндон нерешительно приближается. Он поправляет очки и включает громоздкое устройство.]

      БРЭНДОН: Что оно сделало? На что это было похоже?

      [Алехо молчит.]

      БРЭНДОН: Алехо?

      [Алехо крепко прижимает руку к своему джемперу. Его веки закрываются, и он приваливается к стене.]

      АЛЕХО: Оно прошло сквозь меня. Боже, как здесь холодно.

      [Брэндон берет Алехо за руки. Свет синей лампы индикатора термодатчика «ТермоГейст» отражается на их пальцах, сигнализируя о серьезном понижении температуры. Двое мужчин нежно смотрят друг другу в глаза.]

      БРЭНДОН: Мы выживем. Бывало и хуже.

      Логан усмехнулась и засунула еще одну скомканную водолазку в свой чемодан. Бывало и хуже. Она серьезно сомневалась в этом. Она видела все выпуски этого шоу – от ветряной мельницы с привидениями до музея сатанинских камней, туалетная комната в котором одновременно служила порталом в ад, но этот был самым мерзким из всех. «ПараСпекторы» никогда не отказывались от мелодрамы, но по мере того, как шоу приближалось к шестому сезону, эти дрянные слезоточивые моменты, казалось, появлялись в каждом втором эпизоде. Логан не была уверена, то ли это идея телеканала, то ли просто склонность ее отцов к драме.

      Она вытащила два упакованных чемодана из пирамиды сумок у своих ног и выкатила их в коридор. Если не считать Брэндона и Алехо, бормочущих что-то на заднем плане по телевизору, в доме было тихо. Логан вернулась