Театр кошмаров. Таня Свон

стола, заваленного мангой про скейтеров.

      – Я не хулиган.

      – Не спорю, – пожала плечами Этель.

      – И даже не раздолбай.

      – Но ты балбес.

      Каспер подозрительно сощурился и крутанул кресло, на котором сидела Этель, чтобы посмотреть ей в глаза.

      – Это еще почему?

      – Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты. А ты своих друзей видел? – вопросом на вопрос ответила Этель. Лицо Каспера мигом осунулось.

      Она не сомневалась, что парень и сам понимает, с какой компанией связался. Кучка влиятельных отморозков с богатыми родителями. Статус и деньги – вот решающие критерии для таких людей, испорченных и прогнивших.

      Этель боялась, что подобное общество плохо скажется на Каспере. Она знала, что он вписывается в свиту лишь за счет яркой внешности, спортивных успехов и богатых родителей. В остальном Касперу рядом с друзьями приходится притворяться: строить из себя одного из королей университета, а Этель – играть роль его девушки.

      Но она знала настоящего Каспера. Любила друга всем сердцем и боялась, что свита постепенно, как вода точит камень, изуродует его характер и исказит душу.

      Может, это уже происходит? Каспер подружился с Этель в то же время, когда поступил в университет и затесался в свиту. Она могла и не заметить изменений, которые произошли в Каспере за этот год.

      – Ты мой друг, – глядя Этель в глаза, серьезно произнес Каспер.

      Она улыбнулась, но очень коротко, едва уловимо.

      – А свита? Ты с ними и в универе, и в выходные, и даже летом. Они мне не нравятся.

      Каспер открыл рот и набрал полную грудь воздуха, собираясь что-то сказать, но промолчал. Он помрачнел и отвел взгляд к окну, за которым уже окончательно стемнело.

      – Ты ведь к ним сейчас собирался идти, да? – следя за Каспером, спросила Этель. Она вспомнила о блокноте, который случайно увидела в рюкзаке, но об этом решила не упоминать. Просто потому, что не понимала, есть ли связь между свитой и этой находкой.

      – Да. К ним, – после недолгого молчания кивнул парень и прямо в одежде завалился на кровать.

      Он уткнулся лицом в подушку и обхватил ее руками, крепко вцепившись побледневшими пальцами в ткань. От Этель не ускользнуло то, как Каспер напрягся всем телом. Его грудь тяжело вздымалась, очерчивая каждый глубокий вдох. Кадык дрогнул, когда парень с трудом сглотнул и снял подушку с лица.

      На его губах играла улыбка, но голубые глаза, всегда такие теплые и лучистые, сейчас точно затянуло сизыми тучами.

      – Что случилось, Каспер?

      Его улыбка едва заметно дрогнула. Но затем Каспер как ни в чем не бывало провел рукой по кофейным волосам и невинно улыбнулся:

      – Что случилось? Когда? – непонимающе выгнул брови он, но Этель видела притворство в чуть прищуренных голубых глазах и в уголках губ, что дрожали от напряжения.

      Даже если интуиция не обманула Этель и сегодня у Каспера что-то произошло, он не расскажет. Не готов? Боится?

      Нет, он расстроен