Энергодар. Сергей Нагаев

– когда огромная стрекоза после очередного патрулирования вдоль садовой тропинки зависала в воздухе на развороте перед следующим рейдом, и зелено-голубой фюзеляж этого дозорщика был таким значительным в своем совершенстве, а сетчатые глаза его синели в душу бездонным взглядом императора небесных сфер; когда казалось важным, что прожилки на листьях клена похожи на вены дедушкиных рук, и вены эти напоминали собой реки, которые молниями расходись по географической карте, висящей дома над письменным столом; когда колеса машин не катились по разогретому солнцем асфальту, а подобно ползущим по ветке черным гусеницам пульсировали и наваливались на дорогу, порождая один из волнующих запахов летнего города, – когда всё было преисполнено призрачного грандиозного смысла, – вот когда это произошло.

      Он откинул от себя борт дедушкиной куртки, на которой ему так удобно спалось, и сел.

      – Ну что, Андрюшка, отдохнул? – спросил дед.

      Андрюша не знал, как ответить, потому что, ложась некоторое время назад на куртку, расстеленную на траве, вовсе не думал, что устал и должен отдохнуть. Разве можно устать, если ты в первый раз отправился на настоящую, взрослую рыбалку?

      – Уже словил кого-нибудь? – всполошился Андрюша.

      – Не волнуйся, ты ничего не пропустил, – дед перевел взгляд на два поплавка, замерших на поверхности спокойной реки. – Клев никакой. Надо еще подождать. Может, нам и повезет.

      Андрюша зевнул. Сонный морок вернулся, набив уши ватой и запеленив глаза. Медленно привыкая к тому, что не спит, он стал оглядывать траву рядом, деревья, вцепившиеся корнями в берег, темный ход неспешных пластов воды в реке.

      Было жарко, утренняя роса испарилась. Воздух томился зноем и потрескивал, наполняемый сухими, нестройными трелями кузнечиков.

      Невесть откуда взявшееся здоровенное яблоко широкобоко утяжелило ладонь Андрюши. Он посмотрел на деда, тот подмигнул.

      – Спасибо, – сказал Андрюша.

      Первое же вгрызание в сочное красно-желтое полушарие, заслонившее при приближении к лицу немалую часть действительности, что-то изменило. Когда он опустил руку с яблоком и красно-желтое затмение отступило, цвета мира вокруг стали несколько ярче, а стрекот кузнечиков – слаженнее.