Это наш весёлый класс!. Марина Дружинина

ь! А то все ученики, как услышат впервые это название, почему-то начинают смеяться.

      Мы, конечно, тут же расхохотались.

      – Я же говорила, – вздохнула учительница. – И чего смешного! Итак, перпендикуляр!

      А я чувствую, ну никак не могу остановиться. Знаете, бывает такое – попадёт смешинка в рот, и всё! И ничего с собой не сделаешь! Фыркаю, трясусь, как в лихорадке. А тут ещё Петька Редькин щекотно так шепчет мне на ухо: «Перпен-перпен-дикуляр! Надевай на нос футляр!» Только я утихну, он опять: «Перпен-перпен-дикуляр! Надевай на нос футляр!»

      И в тот момент, когда Алевтина Васильевна сказала: «Слушайте очень внимательно!», я ка-а-ак взвизгнул в полной тишине и свалился с грохотом со стула. Что тут началось! Все ведь слушали очень внимательно…

      – Ручкин, вон отсюда! – закричала учительница. – И подумай над своим поведением!

      Я выбежал, давясь от хохота. И тут же… перестал смеяться. Смешинка как-то сразу улетучилась.

      «Теперь буду думать над своим поведением, – решил я. – А лучше всего думается на свежем воздухе. По радио вчера передавали». И отправился на улицу… Потом я немножко подумал над своим поведением за игральными автоматами в магазине. Неплохо получилось. А потом ноги сами понесли меня в парк, на американские горки. Ух, как я там здорово думал! Аж дух захватывало! Я и не заметил, как время пролетело…

      – Ты куда вчера пропал? – спросила Алевтина Васильевна на следующий день.

      – Над поведением думал! – отвечаю.

      – Ну и как, хватило тебе трёх уроков на размышления?

      – Хватило, – киваю.

      – А по-моему, этого недостаточно, – сказала учительница. – Иди-ка ещё подумай и без мамы не возвращайся!

      Побрёл я понуро домой. Уж так не хотелось маму огорчать! А тут ещё Петька Редькин выскочил откуда-то и дразнит:

      – Перпен-перпен-дикуляр! Ждёт тебя большой кошмар!

      Я швырнул в него ластиком и повернул в сторону. «Айда опять на американские горки!» – предложил мой внутренний голос. Я согласился. И вскоре уже привязывал себя ремнём в заветной кабинке…

      Но удивительное дело. Как ни мчался я с бешеной скоростью по горам, как ни свистел ветер в ушах, а грустные мысли из головы не выдувались. Ну никакого удовольствия от катания!

      Я посмотрел на часы. Мама, наверное, уже дома. «Не стоит её сразу ошарашивать. Пусть отдохнёт», – решил я и пошёл по парку куда глаза глядят…

      На пруду утки весело плескались и громко крякали. Я покрошил им остатки бутерброда. Утки от восторга чуть не перетопили друг друга и закрякали ещё громче.

      «И мама сейчас, наверное, обедает, – подумал я. – Не буду торопиться. Зачем портить ей аппетит!»

      Я ещё послонялся по парку. Заглянул в зверинец к тиграм. Тигры мирно похрапывали в своих клетках.

      «Может, мама тоже вздремнула после обеда. Пусть набирается сил перед огорчением!»

      Потом я очутился возле обезьянника. Но все его обитатели куда-то попрятались. Вдруг выскочила здоровенная обезьяна, показала мне язык и ускакала.

      «Пора домой!» – понял я.

      – Ну, рассказывай, где лучше всего думать над поведением? – встретила меня мама такими словами. – На американских горках, наверное? Или за игральными автоматами?

      – И там, и там хорошо! – ответил я и тут же спохватился: – Ой, мам, откуда ты знаешь?

      – Представь себе, от Алевтины Васильевны! Н-да, «приятный» сюрприз ты мне приготовил!

      «Мама была в школе! – меня прошиб холодный пот. – Как же так получилось?» Но сейчас мне было не до размышлений. Я схватил маму за руку и заглянул в глаза.

      – Честное слово, я больше никогда-никогда не буду думать над своим поведением! То есть буду, конечно. – Я совсем запутался. – Прости меня!

      – Ладно. Надеюсь, ты всё понял, – вздохнула мама. – А сейчас сбегай, пожалуйста, за хлебом.

      Я схватил сумку и пулей вылетел на улицу. И тут же наткнулся на Петьку Редькина.

      – Тебя что, теперь из дома выгнали? – подмигнул Петька. – Здорово влетело?

      «Вот кто рассказал маме! – осенило меня. – Предатель!» Но я не успел выложить Редькину всё, что о нём думал. Из соседнего подъезда выскочила Петькина бабушка и закричала, размахивая веником:

      – А ну марш домой! Двоек нахватал! Уроки не делает! Болтается неизвестно где! Отец придёт, устроит тебе трёпку!

      – Это почему-у-у? – захныкал Петька.

      Я хотел сказать: «Потому что перпендикуляр». Но не сказал. И побежал в магазин.

      Что здесь написано?

      Тёмка обожал, когда ему читают книжки. А сам – ни за что не хотел учиться читать! Лень ему было, и всё тут! Хотя буквы знал и даже в слоги их складывал. Иногда – если мама очень уж просила. И вообще, собирался осенью пойти в школу, в первый класс.

      – Там и буду читать, – обещал Тёмка. – А здесь, мамочка, ты почитай мне.