Убить лучше по-доброму. Питер Свонсон

– и заказала «Хендрикс» с двумя оливками. Когда ей принесли мартини, она подняла бокал, обращаясь ко мне. У меня еще оставался глоток, и я сказал:

      – За вакцинацию против международных перелетов.

      – С удовольствием выпью за это.

      Я допил свой мартини и заказал еще один. Она представилась, но ее имя тут же вылетело у меня из головы. Я назвался – просто Тед, а не Тед Северсон, по крайней мере, так я себя ощущал в тот момент. Мы сидели в битком набитом баре, свет резал глаза, мы пили, обменялись парой слов и обнаружили, что оба ждем один и тот же рейс в Бостонский аэропорт «Логан». Она достала из сумки тонкую книжицу в мягкой обложке и принялась читать. У меня появилась возможность как следует рассмотреть ее. Она была красива – длинные рыжие волосы, ясные зеленовато-голубые глаза, словно тропические озера, и кожа настолько бледная, что походила на пенку на молоке. Если такая женщина подсаживается к вам в баре и восхищается вашим напитком, можно надеяться, что ваша жизнь изменится. Но если этот бар находится в аэропорте, случайные знакомые вот-вот умчатся от вас в противоположном направлении. И хотя эта женщина тоже летела в Бостон, я думал только о том, как сильно ненавижу свою жену. Всю неделю, проведенную в Англии, эта мысль не выходила у меня из головы. Я почти не ел, почти не спал.

      Громкоговоритель прохрипел очередное объявление, из которого удалось уловить только два слова – Бостон и задержан. Я взглянул на табло, висевшее над верхним рядом бутылок в баре, и увидел, как время нашего вылета переместилось на час вперед.

      – Еще по одной? – сказал я. – Я угощаю.

      – Почему бы и нет, – ответила она, закрыла книгу и положила обложкой вверх на барную стойку возле своей сумочки. «Два лика января» Патриции Хайсмит.

      – Как книга?

      – Не самая удачная.

      – Нет ничего хуже скучной книги, когда твой рейс задержан на целый час.

      – А вы что читаете? – спросила она.

      – Газеты. Книги я не очень-то люблю.

      – И как же вы развлекаетесь во время полета?

      – Пью джин. Обдумываю очередное убийство.

      – Интересно. – Она улыбнулась мне, впервые. Улыбнулась широко, так что между верхней губой и носом появилась складочка, обнажая безукоризненные зубы и полоску розовых десен. Интересно, сколько ей лет? Когда она подсела ко мне, я решил, что ей тридцать-тридцать пять, что мы с ней почти ровесники, но ее улыбка и бледные веснушки, словно брызги на лице, делали ее моложе. Двадцать восемь, не больше. Как моей жене.

      – И, конечно, я работаю в самолете, – добавил я.

      – Чем вы занимаетесь?

      В двух словах я рассказал ей, что финансирую и консультирую компании, которые открывают свой бизнес в Интернете. Я не стал уточнять, что мой основной доход – продажа тех же самых компаний, когда они встанут на ноги. И я не рассказал ей, что мне вообще не нужно работать, что я был одним из немногих владельцев интернет-компаний в конце девяностых, которым удалось вовремя обналичить акции, как раз перед тем, как лопнул так называемый пузырь доткомов[1]. Я скрыл эти факты по одной-единственной причине – мне не хотелось говорить о них, а не потому, что я боялся, как бы моя новая спутница, посчитав их предосудительными, не потеряла ко мне интерес. Никогда не считал необходимым извиняться за заработанные деньги.

      – А вы чем занимаетесь? – спросил я.

      – Работаю в колледже Винслоу. Я архивариус.

      Винслоу – женский колледж в цветущем пригороде примерно в двадцати милях к западу от Бостона. Я спросил, что входит в обязанности архивариуса, и в ответ она выдала мне теперь уже свою краткую версию рабочих будней – как она собирает и подшивает документы колледжа.

      – Вы живете в Винслоу? – спросил я.

      – Да.

      – Замужем?

      – Нет. А вы женаты?

      Я заметил, как ее взгляд скользнул по моей руке в поиске кольца.

      – Да, к сожалению, – ответил я. Затем поднял руку, чтобы показать безымянный палец без кольца. – Кстати, нет, я не снимаю обручальное кольцо в барах аэропортов на тот случай, если такая женщина, как вы, подсядет ко мне. Никогда не носил колец. Терпеть их не могу.

      – Почему к сожалению? – спросила она.

      – Долго рассказывать.

      – Рейс отложили. У нас куча времени.

      – Вы действительно хотите услышать мрачную историю моей убогой жизни?

      – Как я могу отказаться после такого интригующего начала?

      – Прежде чем я начну, придется повторить, – я поднял бокал. – Хотите?

      – Нет, спасибо. Два бокала – мой потолок. – Она зубами сняла одну из оливок с зубочистки и откусила кусочек. Краем глаза я заметил розовый кончик ее языка.

      – Я всегда говорил, что два мартини – слишком много, а три – слишком мало.

      – Смешно. Разве Джеймс Тербер[2] не говорит то же самое?

      – Никогда не слышал о нем, – сказал я, глупо улыбнувшись,

1

Экономический пузырь, существовавший в период с 1995 по 2001 год. Пузырь образовался в результате взлета акций интернет-компаний, а также появления большого количества новых интернет-компаний. – Прим. пер.

2

Джеймс Тербер (James Turber) – писатель, юморист, один из наиболее известных сатирических художников США, высмеивающий пороки общества. В течение долгого времени работал в газете The New Yorker. – Прим. пер.