Наживка для вермахта. Александр Тамоников

лке Райгород, и доложить о прибытии своему новому начальнику, полковнику Ивану Трофимовичу Уколову, который возглавлял разведку фронта. Что представляет собой полковник Уколов, Шубин не знал. Тем более он не знал, что представляет собой командующий фронтом генерал Андрей Иванович Еременко.

      До сих пор Шубину везло на начальников. Особенно хорошие отношения у него сложились с командующим 20-й армией генералом Рейтером. А как будет на новом месте? Этого Шубин не знал, и это его тревожило.

      Вообще настроение у него было смутное. С одной стороны, радостное – ведь ему предстояло служить на новом месте. В месте, где, по всем приметам, по разговорам, должна была решиться судьба войны. Это тебе не периферийный Ржев, который не на всякой карте найдешь.

      А с другой стороны, Шубина огорчало, что ему так и не довелось повидаться с легендарным генералом Жуковым. А ведь это он, Жуков, узнав о толковом разведчике из 20-й армии, вызвал его в штаб Западного фронта, где оставил приказ о направлении Шубина в Сталинград. Но самого генерала к этому времени в Волоколамске уже не было – он уехал в Москву, где был назначен на должность заместителя Верховного главнокомандующего. А жаль! Шубин мечтал увидеть знаменитого полководца, может быть, даже служить под его началом. Но, как видно, не судьба.

      В Саратове поезд стоял больше часа. Узнав, что на привокзальной площади действует столовая для военных, Шубин направился туда. Здесь он смог поесть горячей пищи – борща и картошки с котлетой. Правда, и в том и в другом блюде мяса было не очень много, но что делать.

      На перроне Шубин разговорился с сержантом, выглянувшим во время стоянки из соседнего поезда. Правда, этот поезд шел не на юг, а в обратном направлении – на север, в Куйбышев. И был он целиком заполнен ранеными. Сержант, с которым разговорился Шубин, ходил на костылях, приволакивая правую ногу. Звали его Геннадием. Он охотно сообщил, что был ранен в самом Сталинграде, в боях возле Тракторного завода. И теперь его везут на долечивание в госпиталь в Куйбышев. Узнав, что Шубин едет в Сталинград, Геннадий только покрутил головой.

      – Посмотрите, товарищ капитан, как там воюют, – сказал он. – Думаю, вы такого еще не видали. Вы ведь как привыкли? Тут наши окопы, а там, метрах в ста, немецкие. А в Сталинграде вообще никаких окопов нет. И немцы живут прямо рядом с тобой, по соседству.

      – Это как же без окопов? – удивился Шубин.

      – А так, – ответил его новый знакомый. – Мы занимаем, допустим, второй этаж дома, а немцы первый. И сражаемся за лестничную площадку. Если они нас припрут окончательно, отступим на третий этаж, а потом на крышу. Но мы зубами держимся за каждый метр и не отступаем. Или так: мы по одну сторону заводской стены, а фрицы по другую. И то они нас атакуют, то мы их.

      – Но ведь в таких условиях и глаза закрыть нельзя! – воскликнул Шубин. – Все время надо быть начеку.

      – Так и есть, – кивнул Геннадий. – Спим по очереди, едим тоже по очереди. Причем едим то, что удается добыть. С водой тоже проблемы – пить иногда приходится растопленный снег. А он весь грязный… В общем, в Сталинграде своя война, какой еще никто не видел. А еще я вам расскажу…

      Но тут состав, заполненный ранеными, дернулся, и новый знакомый Шубина заторопился, стал забираться на подножку вагона. Так он и не успел рассказать свою историю…

      Вскоре и состав, в котором ехал Шубин, продолжил свой путь на юг. Он выбрался из города и подъехал к железнодорожному мосту через Волгу. Все подъезды к мосту были уставлены зенитными орудиями.

      – Что, неужели здесь тоже немцы бомбят? – спросил кто-то из сидевших на нижней полке.

      – И еще как бомбят! – ответил кто-то, как видно, местный, саратовский житель. – Каждую ночь по двадцать, по тридцать «Юнкерсов» налетают. Мост хотят разбомбить, перекрыть нашу дорогу к Сталинграду.

      Поезд благополучно пересек Волгу и покатил дальше. На каком-то разъезде он круто повернул на юг и теперь ехал по степи. Прошли еще сутки, и состав прибыл на станцию, где надолго остановился. Все сразу стали собираться и выходить.

      – Все, капитан, приехали, – обратился к Шубину один из соседей.

      – А что, дальше поезд не пойдет? – спросил Глеб.

      – Поезд пойдет, он теперь до самой Астрахани идет. Но туда мало кто едет. Здесь, в Баскунчаке, выходят все, кому надо в Сталинград. Теперь нам надо добраться до переправы через Волгу, а там предстоит самая сложная задача – переправиться. Тебе куда – к Чуйкову, на «Баррикады», или на «остров Людникова»?

      – Нет, мне надо в штаб фронта, в поселок Райгород, – ответил Шубин.

      – Ну, тогда тебе на Ахтубу, там еще одна переправа есть. И надо, чтобы тебя туда подвезли.

      Шубин вышел из вагона. Повсюду сновали люди, искали машины, которые отвезут их в свою часть. Не сразу, с трудом, но нашел свою полуторку и Шубин. В кузов машины набилось человек двадцать. Но вот все сели, однако машина не спешила отъезжать от станции.

      – Почему не едем, не знаешь? – спросил Глеб у соседа.

      – Так светло еще, – спокойно ответил тот. – Надо ждать, пока стемнеет. Немцы бомбят и станцию,